головой.
"У тебя-то уж точно были!" - подумала Грета, косясь на него. Альварес случайно перехватил ее взгляд и растерянно заморгал. Грета снова поглядела на Учителя.
- Помните, что там было нарисовано? Сначала они схватили Его, потом пытали, потом судили, и, наконец, распяли. На все это им потребовалась ровно неделя. В воскресенье они схватили его. Поэтому сегодня - Жертвенное Воскресенье. Сегодня Бог ждет от нас очистительную жертву - очень плохого человека. Либо серийного убийцу, либо террориста, либо еретика... Все пойдут сегодня на Площадь Милосердия?
- Да! - весело закричали вокруг.
- В понедельник... Да тише вы! В понедельник к Нему привели того, кто Его предал, чтобы предатель повторил свои обвинения. Это называется "очная ставка", если кто не знает... И Бог простил его. Поэтому понедельник называется "Понедельник Прощения". Все в курсе, что надо делать в Понедельник? - Учитель пристально поглядел на Марека и Пола. - Марек, Пол, вы знаете об этом?
- Надо прощать своих врагов, - полувопросительно сказал Марек, вежливо привстав. Он был высокого роста, с очень светлыми волосами, забранными в аккуратный хвост. И ходил в костюме с запонками, чем бесил товарищей Греты.
- Не только, - улыбнулся Учитель. - Пол, ты не хочешь дополнить ответ твоего... одноклассника?
Пол выпрямился рядом с Мареком.
- В Понедельник Прощения следует просить прощения у своих врагов.
Когда Пол улыбается ТАК, он становится похожим на Маленького Ангела из комиксов Дона Альвареса, подумала Грета, он может обмануть кого угодно, когда он улыбается ТАК.
- Садитесь, - разрешил Учитель. - Вы совершенно правы. Прощать и просить прощения, раскаиваться и очищать душу искупительными слезами. Это будет в понедельник. Во вторник к Богу применили первые пытки. Его не кормили и не давали воды целый день, и поэтому вторник называется "Голодным". Что это означает, Бонга? - спросил он у вошедшего Бонги.
- Вторник называется "Голодным" потому, что во Вторник запрещается есть, - с серьезным видом ответил толстяк. В классе снова засмеялись.
- Иди, садись. И не только есть - пить тоже запрещаеся. Потом наступила среда. Грета, что ты можешь рассказать нам про среду?
Грета встала, и все посмотрели на нее.
- Кровавая Среда, - просто сказала она. - Бога били кнутом, и вся одежда на Нем пропиталась кровью.
- Правильно. - Учитель посмотрел на нее и чуть-чуть улыбнулся. Его взгляд потеплел. Грета почувствовала, что краснеет. - Всю ночь Бог пролежал на холодных каменных плитах пыточной камеры. Поэтому в Кровавую Среду вы должны наказывать себя телесно. Если не можете сами - попросите родителей, они с удовольствием вам помогут... Верно? Садись, Грета. В четверг... Алдыбей, что произошло в четверг?
- В четверг Бога мыли, - громко сказал Алдыбей. И тут же последовал взрыв хохота.
- Какое потрясающее богохульство, - восхитился Учитель. - Какой дерзкий полет мысли! Мыли!.. Четверг назван "Чистым" оттого, что Бог очищал свою душу исповедью. И в Чистый Четверг нужно исповедоваться в грехах и причащаться. Вам всем знакома эта процедура, так что начинайте вспоминать. Пятница называется "Темной" не потому, что Бог спал, если следовать логике Алдыбея... Он сражался с демоном, искушающим Его свободой. Поэтому в Пятницу запрещено выходить из дома, кроме как в школу, а также спать, есть и пить. И смотреть визор! Все меня слышат?.. А вместо этого надлежит молиться, стоя на коленях, с утра и до вечера, до самых первых звезд. А что у нас с субботой? Клайс?
Грета повернула голову и взглянула на брата.
- Суббота называется "Светлой", потому что Бог одержал победу над демоном, - рассудительно сказал Клайс, слегка приподнявшись.
- Правильно, - согласился Учитель. - Бог победил демона тьмы и низверг его в пучину Ада. Но и это не самое главное. Бог боролся прежде всего с самим собой. Он мог просто встать и уйти из темницы, Он знал, что никто из живущих не сможет остановить Его, не сможет воспротивиться Его воле. Но Он остался, чтобы искупить грехи этого мира. А в воскресенье был праздник. Пасха, если кто не знает. В воскресенье Бога распяли, и Он умер. Но Он оставил заповеди, по которым надлежало жить, ожидая Его возвращения. И сейчас Альварес нам перечислит их, все пять.
Прыщавый Альварес подскочил рядом с Гретой от неожиданности. Он выпрямился, не отрывая испуганного взгляда от глаз Учителя.
- Давай, перечисли нам эти заповеди, - в мягком голосе Учителя прозвучал приказ.
- Нельзя убивать, - гнусаво и нудно затянул Альварес. - Нельзя воровать... Нельзя колдовать... Нельзя предавать...
- И? - вопросительно протянул Учитель.
- И... Э... - кажется, у Дона начался ступор. Грете было знакомо это состояние - когда вроде бы помнишь правильный ответ, да только его никак не сформулировать. Но жалости она не чувствовала никакой. Альварес тяжело вздохнул, как бы давая понять, что сдается.
- Ну, назови же пятый! - потребовал Учитель.
Дон Альварес снова вздохнул. Он начисто забыл последний грех, и теперь умоляюще обводил глазами класс, надеясь на подсказку.
- Нельзя дышать, - еле слышно проговорила Грета, стараясь не двигать губами.
- И нельзя дышать! - радостно выпалил Дон, прежде, чем успел подумать.
Класс просто взвыл от хохота. Смеялся даже Учитель. Грета поглядела на Клайса. Тот догадался о ее проделке, в значении его взгляда ошибиться было невозможно.
Учитель что-то сказал, и оживление начало затихать.
- Нельзя лгать, - повторил Учитель в наступившей тишине. - Пятый грех - это ложь. Вы когда- нибудь лгали?
Молчание.
"Конечно, лгали!" - подумала Грета. - "Миллионы раз!".
Учитель переводил свой цепенящий взгляд на каждого из них. Вот его глаза остановились на Грете, и у нее замерло сердце.
- Надо всегда говорить только правду, - подвел он черту, и класс вздохнул свободнее.
- Садись, Альварес, - Учитель махнул рукой. Грета просто тащилась от этого жеста - повелительно-небрежного, позволяющего измерить глубину культурной пропасти между Учителем и этим прыщавым ничтожеством. - Садись и думай в следующий раз своей головой. Кстати, тебе ведь кто-то подсказал неправильный ответ? Верно?
Снова наступила тишина. Грета чувствовала, как горло сковывают тиски. В животе противно заныло от напряжения.
- Кто тебе подсказал неверный ответ? Скажи, и я не стану тебя наказывать... за ересь.
Альварес поднялся. Он сделал это очень медленно, и Грета заметила, что его руки дрожат.
- Да, за ересь, - повторил Учитель. - Потому что не знать в вашем возрасте пять смертных грехов - это ересь. Поглядите на Альвареса. Он сейчас находится в двойственном положении. С одной стороны, он не может солгать, и обязан назвать того, кто ему подсказал. А с другой - он не может предать своего школьного товарища, потому что предательство - тоже смертный грех. Как же ему быть? Ну? Какие есть варианты?
Тишина.
- Грета, что ты об этом думаешь?
Грета поднялась, вставая рядом с Альваресом.
- Это я подсказала Альваресу, - сказала она. - Я хотела пошутить. Простите меня.
Учитель улыбнулся.
- Молодец. Садитесь оба. Продолжим...
Альварес тяжело дышал, когда опускался на соседний стул. По его виску стекала капля пота, оставляя влажный след.
- Ты за это ответишь, - услышала Грета его зловещий шепот.
- Завтра начинается Неделя Очищения, - снова заговорил Учитель. - Завтра мы все отправимся в путь, по стопам нашего Господа, чтобы очиститься от всех грехов, которые успели накопиться. День за днем, в течение недели...
- Ты ответишь за Патчера... И за Ильзе... - продолжал Альварес клацать зубами в запоздалом страхе.
- ...Вы будете очищаться страданием. Потому что все мы грешим, так или иначе. Пусть хотя бы в мыслях, например - когда желаем зла своим ближним... - теперь голос Учителя звучал так же ласково, как всегда.
- Ведь это вы, Монахи, заманили их в яму?.. Я ненавижу вас всех... - злобный шепот Дона проникал прямо в мозг. Грету начинало охватывать бешенство. Только не сейчас...
- Заткнись, - прошипела она сквозь зубы.
- Я знаю, это сделали твои сраные друзья! - Альвареса понесло. Его взгляд загорелся безумием. Долбаный псих...
- После школы... я разрежу тебя на куски... - с каменным лицом пообещала Грета.
Альварес издал непонятный звук, видимо, сдерживая собственную ярость. И замолчал. Грета смотрела в парту, на неприличное слово, нацарапанное поверх точно таких же бессмысленных слов и выражений. Патчер и Ильзе... Вот как их звали... Парня, сломавшего ей руку, звали иначе.
И почему всегда страдают невинные?
Марек подошел к ней сам, когда она укладывала вещи в рюкзак. Учитель уже успел покинуть класс, компания Бродяг ошивалась возле входа.
"Наверное, следят за коридором", - подумала Грета.
- Они сделали это из-за тебя, - негромко произнес Марек, и Грете пришлось посмотреть на него.
Лицо Марека выражало крайнюю усталость, пополам... с отчаяньем?
- Это война, - сказал он, прилагая видимые усилия, чтобы оставаться спокойным. - Но вы ведь хотели именно этого?
И, не дожидаясь ответа, повернулся и пошел к выходу.
- Что он тебе сказал? - шепотом осведомился Пол, тут же оказавшийся рядом.
- Объявил войну... - Грета закрыла бэг, подняла глаза на Пола. - Нам всем надо поговорить.
- Не здесь, - Пол, слегка задев ее локтем, отправился следом за Мареком. Грета вздохнула и накинула лямки на левое плечо.
4
Новая куртка Бонги оказалась на редкость кричащей, но это его ничуть не смущало.
- В оптический прицел тебя можно разглядеть с десяти километров, - сказал ему Клайс, когда они шли по аллее в сторону Космического проспекта. - Ты специально ее надел?
- Просто тебе завидно, что у тебя нет такой куртки, - снисходительно объяснил ему Бонга. - А мне ее папа привез. Здесь таких курток не купишь. Видишь, что написано? "Дифле"! Понял?
- "Дифле"! - фыркнул Пол. - Бонга носит "Дифле"! Посмотрите на него!
- Давай, завидуй! - огрызнулся тот.
- Да хватит уже, - попросила Грета. - Надоело! Скажите лучше, что здесь происходит?
- А ты не знаешь? - тут же откликнулся толстяк, и Грета успела перехватить взгляд, которым наградил его Пол.
- Что случилось? - повторила она.
- Мы не хотели тебе говорить... - медленно произнес Пол. - Вернее, не так. Клайс просил тебе не говорить этого.
- Но ты все равно бы узнала, - добавил Клайс.
- Бонга, что случилось? - Грета удержала толстяка за ярко-желтый рукав. - Говори!
- Один из этих... Ну, которые попали в яму... Он сейчас в реанимации. И он никакой не Бродяга, а так просто...
- Он двоюродный братец Марека, - вздохнув, прибавил Пол. - Приехал на Святую Неделю с дальнего хутора... По всему выходит, что мы первые нарушили Правило.
- Собачье дерьмо! - вырвалось у Греты. Она отпустила рукав Бонги и обхватила себя руками, как если бы ей стало очень холодно.
- Однажды это должно было произойти, - пожал плечами Пол. - К этому все шло.
- Взрослым что-нибудь известно?
- Нет, конечно! На полигоне всякого говна... как грязи! - Клайс пнул ногой пустую сигаретную пачку. - Могла оказаться и яма с кольями, а что здесь такого?
- Думаешь, все в порядке?
- Я подслушал разговор двух Бродяг, -
