поварам, лакеям и горничным, проверяя, все ли готово к приезду гостей. Саша изо всех сил помогала ей, понимая, что сегодня решается ее судьба. Михаил Тимофеевич накануне вечером уехал в Петербург за заказанными деликатесами и выпечкой.
Саша с трепетом ждала приезда брата. К обеду ее начала бить дрожь. Она пыталась прилечь поспать, убеждая себя, что сон вернет ей красивый цвет лица и глубокое дыхание, необходимое для пения. Это оказалось выше ее сил. Ни сидеть, ни, тем более, лежать она не могла. Какой там сон! Сегодня она увидит его! Эта мысль сводила ее с ума. Саша не знала, что она будет делать, что будет говорить, она даже не была уверена, будет ли в состоянии говорить и делать что-либо, когда увидит его снова.
Вдруг Саша услышала, что Николка, дворовый мальчишка, кричит, что едет Павел Михайлович. У Саши перехватило дыхание. Она присела на стул, сосчитала до десяти и обратно, плеснула в лицо холодной воды, поправила три часа назад сделанную прическу и спустилась вниз.
Все домашние вышли на парадное крыльцо встречать молодого барина и его друзей. К прибытию поезда из Петербурга на станцию Сиверская были посланы экипажи, чтобы отвезти молодого барина, его друзей и музыкантов в имение.
Они были еще довольно далеко. Саша напряженно всматривалась в экипажи, будучи уверенной, что сердце непременно подскажет ей, в котором из экипажей едет он. Но сердце определенно отказывалось ей помогать, и она все еще не определила, в котором их них находится капитан Дмитрий Аркадьевич Горский.
Саша стояла около дверей, позади всех, когда Павел и его спутники подъехали к дому. Гости стали выходить из экипажей. Горского среди них не было.
Саша схватилась за косяк двери, чтобы не упасть. Ей показалось, что время замедлило ход, а действительность вдруг стала существовать сама по себе, отдельно от нее, Саши. Мысль о смерти почему-то пришла ей в голову и показалась очень уместной и гуманной.
Очнулась Саша в чулане. Она сидела на пыльном сундуке и, не отрываясь, смотрела на старое сломанное коромысло, лежащее у ног. Сколько прошло времени, она не знала, да и не хотела знать. Зачем? Какое это имеет значение теперь? Что теперь вообще имеет значение? Ничего. Ровным счетом ничего.
Саша немного удивилась, что она не плачет, не кричит, что нет ни печали, ни тоски, ни боли. Нет ничего. Ровным счетом ничего. Только старое сломанное коромысло.
Услышав стук в дверь, она даже не повернула головы. Старое сломанное коромысло. Старое…
- Барышня, это я, Наташа. Барышня, я знаю, что вы здесь. Откройте! Я вам все объясню. Да откройте же! Он приедет! Приедет, но позже, прямо к балу. Они с Павлом Михайловичем решили…
Наташа не договорила. На пороге чулана стояла Саша, белая, как полотно. Наташа быстро оценила ситуацию, втолкнула ее обратно в чулан и плотно закрыла дверь. Саша упала на колени. Тело ее сотрясалось от рыданий. Она зажимала ладонью рот, боясь, что на ее крик сбегутся люди. Наташа плакала вместе с ней.
- Барышня, да что же это… Да разве можно так… Павел Михайлович хотел вам сказать, но вас нигде не было. Вот он мне и шепнул да велел вас разыскать. Я туда, сюда - нет вас нигде. Уж и Софья Николаевна волноваться изволят. Ну барышня, милая, ну не надо. Приедет он. Непременно приедет. Не плачьте.
Саша еще всхлипывала, но теперь, она это чувствовала, действительность и она сама уже составляли одно целое. Время потекло в привычном темпе. Возвращалась способность здраво мыслить.
- Наташа, сколько прошло времени с тех пор как…
- Да, немного, точно не скажу. Гости успели только в комнаты свои войти, вещи поставить, а я уж сюда побежала.
- Странно, мне казалось… Значит, недолго я тут была. Тогда скажу, что к няне во флигель заглянула. Вот зачем только? Нет, в оранжерею пошла, чтобы цветы срезать. Пожалуй, подойдет… Я ужасно выгляжу?
- Врать не буду, барышня, смотреть страшно. Не дай Бог увидит вас кто в таком виде. Кондратий хватит, право слово.
- Спасибо, Наташа, успокоила. Ладно, ладно. Пойди посмотри, где мама, где гости, есть ли кто рядом с моей комнатой. Мне надо незаметно туда попасть. Поняла?
- Чего ж тут не понять-то? Сидите тихо, я все устрою.
- Наташа…
- Ну, что вам, барышня?
Саша подошла и поцеловала потную Наташину щеку.
Вскоре Наташа вернулась и доложила, что приехавшие гости пьют чай на террасе. Самое время выбираться из чулана. Павел Михайлович в курсе и, если что, поможет.
Саша поднялась и направилась к выходу. По дороге она обо что-то споткнулась, больно ударив ногу. Она опустила глаза и увидела старое сломанное коромысло.
У себя в комнате Саша быстро умылась, переодела платье. Наташа заново уложила ей волосы. Вид у нее был почти приличный. Еще минут пятнадцать - и красные пятна на лице совсем исчезнут, а веки вновь станут нежно-розового цвета. Но тут в дверь постучали. Раздался голос Софьи Николаевны.
- Александра, что случилось? Где ты пропадаешь? Это просто некрасиво, знаешь ли. Приехали гости, а ты мало того, что не встретила их - не изволишь даже вниз спуститься поздороваться. Как это понимать?
- Мама, прости, я сейчас. Понимаешь, я зашла на кухню к тете Груше, а она там лук резала. В это время Николка закричал, что едут. А, у меня слезы текут. Не могла же я в таком виде гостей встречать?! Вот привожу себя в порядок. Сейчас спущусь.
- Ах, Саша, вечно у тебя какие-то недоразумения случаются, да в самый ответственный момент.
Софья Николаевна вошла в комнату и строго посмотрела на Сашу. Саша незаметно поплевала через левое плечо, когда мать закончила тираду по поводу недоразумений в самый ответственный момент.
- Я жду тебя через десять минут на террасе.
- Да, мама.
Вскоре приехал Михаил Тимофеевич. Павел представил ему своих друзей. Михаил Тимофеевич был искренне рад. Он очень хотел угодить друзьям сына. Может быть, приезды Павла в имение станут более частыми? Во всяком случае, он хотел показать, что друзья сына всегда желанные гости в его доме.
Спустилась Саша. Павел представил ее гостям. Саша, одетая пока весьма скромно и еще не совсем оправившаяся от потрясения, тем не менее, произвела впечатление на молодых мужчин. Ее глаза, светившиеся радостью и надеждой, почти здоровый румянец и приветливая улыбка были прелестны. Софья Николаевна довольно кивнула.
До вечера Саша была очень занята. Гости, приглашенные из Петербурга, приехали заранее с дневным поездом. Начали съезжаться соседи. Их надо было как-то занять до вечера. Это и было поручено Саше. Она прекрасно с этим справилась. Все были в восторге от ее стихов, голоса, игры на рояле. Ее просили петь еще и еще. Она пообещала спеть, но попозже, на балу.
А вечер неумолимо приближался. Весь парк был расцвечен огнями. Играла музыка. Все было готово к балу. Почти все приглашенные уже приехали.
Никогда еще в доме Волковых не было столько народа. Гостиную превратили в бальный зал, вынеся из нее почти всю мебель, кроме кресел, мягких диванов и низких столиков. Между двумя соседними комнатами была разобрана перегородка. В образовавшейся большой зале были сервированы столы. На застекленную веранду предполагалось подать кофе и ликеры. В смежной с ней комнате поставили столики для игры в карты и шашки.
Посещение бала у князей М-ских пришлось очень кстати. Михаил Тимофеевич не стремился слепо копировать весь сценарий проведения великосветского бала, это было бы глупо и невозможно, но некоторые детали очень украсили бал, который давал сегодня Михаил Тимофеевич Волков в своем имении. Иллюминация и фейерверки, музыканты во фраках, специально приглашенные официанты в белых перчатках и жабо, старинный фарфор и хрусталь на столах, изысканные деликатесы и вина, заказанные в лучших ресторанах Петербурга, наконец, состав и количество гостей. Да, это вам не деревенский бал мелкопоместного дворянина!
Михаил Тимофеевич улыбался в душе, вспоминая растерянные лица гостей-соседей. Конечно, они-то думали, что это будет традиционный вечер с танцами, который каждый год устраивали Волковы в сентябре-октябре и где, конечно, собиралось изысканное общество, но, так сказать, местного значения. А тут такое! Уж не поскупился Михаил Тимофеевич, не поскупился. Деньги вложил немалые.
Павел предупредил Сашу, что Горский приедет не к самому началу бала, а ближе к полуночи. Наташа обещала покараулить его, чтобы заранее предупредить Сашу и Павла о его появлении. Нельзя, чтобы он появился внезапно. Павел должен его представить, как своего друга и товарища по военной службе. А Саше нужно было успеть переодеть свое невыразительное розовое платье и одеть другое, синее, чтобы предстать перед Дмитрием Аркадьевичем во всеоружии. Брат и сестра волновались, но внешне это было совершенно незаметно. Саша добросовестно вместе с Софьей Николаевной выполняла обязанности хозяйки, встречала припозднившихся гостей, представляла их друг другу, показывала места за столом и занимала беседой.
Вскоре заиграла музыка. Пары закружились в танце. Возможно, впервые в жизни Саше при звуках музыки не хотелось танцевать. До полуночи времени оставалось совсем немного. Скоро надо будет приглашать гостей к столу. Саше придется помогать Софье Николаевне рассаживать гостей, одной ей не справиться, гостей очень много. Незаметно улизнуть будет крайне трудно. И потом, под каким предлогом? Саша начала волноваться. Господи, ну где же он?!
Наконец, в зал вошла Наташа, неся блюдо с фруктами, как было условлено. Саша замерла. Все. Он приехал! Она кивнула брату и, стараясь не торопиться и не попасться родителям на глаза, вышла из гостиной и влетела вверх по лестнице, как будто у нее выросли крылья. Юркнув в свою комнату, она закрыла дверь на ключ.
Скинув ненавистное розовое платье, она вытащила из волос шпильки, тряхнула головой. Рыжие волосы тяжелыми волнами упали на спину. В дверь тихонько постучала Наташа. Саша открыла.
- Ой, барышня, что было-то! Что было-о! - затараторила Наташа, сделав страшные глаза.
- Да что было-то, Наташа? Ну, говори же!
- То и было, барышня. Такой переполох случился, у-ужас! Входит, значит, Павел Михайлович с вашим капитаном да идет прямиком к родителям знакомить. Михаил Тимофеевич, как увидели его, замолчали на полуслове, а Софья Николаевна, сердешная, чуть в обморок не упала, бледная стала, страх просто. В гроб краше кладут. А Павел Михайлович как будто и не замечают ничего, говорят, дескать, вот, родители дорогие, познакомьтеся с моим другом и товарищем по службе господином таким-то.
- А родители что? - немея от страха, спросила Саша.
- А родители что ж, делать нечего, кое-как поздоровались, Михаил Тимофеевич сказали, что, мол, рады видеть, что встречались на балу у…
- А мама?
- Ой, барышня, когда я уходила к вам, она вроде еще не в себе была.
- Господи, бедная мама... Я делаю ей так больно.
- Эх, Александра Михайловна, что же делать-то. А он, доложу я вам, красавец писаный! Григорию моему под стать. Как вошел он в гостиную, дамы аж с мест своих вскочили, да так и впились в него глазищами. Кто-то к зеркалам побежал прически поправлять, другие на диванчиках эдак раскинулися, а некоторые прямо к нему полетели, как бабочки на огонь. Да, барышня, выбрали себе мужика, - не то с сочувствием, не то с одобрением сказала Наташа.
Наташины слова о бабочках заставили Сашу
