двора вдруг скрипнули тормоза легковой машины, и через прорехи в заборе, которых было больше, чем самого забора, все увидели милицейский УАЗик. Обрадованная ребятня с гиканьем рванула на улицу.
- Это к нам, - сказала Настька. – Из-за Славки. Пошли.
- Разговаривай сама, - отмахнулся Серёга.
- Чё сама?! Это ты сам иди! Ты мужик!
Участковый в форме заметил компанию и уже подходил к калитке. Супруги нехотя отправились навстречу. Оставшаяся троица стала с любопытством наблюдать за разговором, не слыша его по причине расстояния и из-за криков детей, которые окружили дряблый и ржавый УАЗ, как первобытные дикари – мамонта, и явно готовились нанести машине последние смертельные удары. Одни старались подпрыгнуть и заглянуть в зеркало, другие о чём-то просили водителя, который, опасаясь, очевидно, за свою жизнь, не выходил наружу, а самые отчаянные пробовали по задней дверце залезть на крышу.
Через пять минут милиция уехала, собутыльники воссоединились, и Настька рассказала о причинах визита – одновременно и нехотя, и с долей самодовольства: всё-таки к ней да на машине и не по какому-нибудь воровству, а по делу!
69
-…Ни хрена не могут найти!.. И в городе искали: на вокзалах, среди бомжей! И кто нанимает подёнщиков – всех объехали. Нету!.. Ну, Славка! Вернётся – уши оборву!
- Да хоть бы вернулся, - вежливо вставила Верка. – Мало ли что…
- А-а, он всегда шлялся!.. Участковый обещал: ещё пасеки проверят!.. Даже во все соседние районы сообщили!
- Придёт! – согласился Серёга. – Лето! Чё с ним будет! Я помню, у нас бычок в июне сбежал, и не нашли! А в ноябре сам вернулся, когда снег лёг! Такой бычища вырос! Мы его сразу сдали!
- Вот бы наша шпана куда-нибудь свалила до зимы! – засмеялся Митька. – Сдадим их на заработки?! – толкнул он локтем жену. – А то с утра до ночи орут, как бешеные, да жрать просят.
- А детские? – не согласилась молчаливая Ленка, уже явно захмелевшая, и тихо замурчала песню.
Вот кто-то с горочки спустился…
Другие женщины подхватили:
Наверно, милый мой ползёт…
После двух-трёх тоскливых песен Серёга сходил за магнитофоном, который поставили на подоконник в Веркином доме, для лучшей слышимости раскрыв рамы окна. Малышня сразу ударилась в танцы, больше напоминавшие скакание дикарей, объевшихся мамонтятины. Вскоре к маленькому племени присоединились вожди, и началась настоящая дискотека, только дневная. В проезжавшем по улице «Москвиче» мелькнули три вытянутые от удивления лица, но на них никто не обратил внимания. Зато были замечены два пацана – Веркин и Митькин – которые под шумок пытались стянуть с родительского стола хлеб. Наказывать этих приятелей, старших в детской компании, было уже бесполезно: они давно не понимали, что такое наказание и что такое благодарность, поэтому Митька с Серёгой вернулись под дерево и стали оттуда смотреть на танцующих, которых возглавили Верка и Настька. Ленка же, не доверяя электрической музыке, продолжала петь, прислонившись к дереву.
Минут через десять мужики, посовещавшись, решили, что пора разливать по третьей. И магнитофон то ли почувствовал паузу, то ли вступил в эру заката попсы: начал вдруг хрипеть и отплёвываться.
- Выключи его! – крикнули Верке. – А то сейчас матюкаться начнёт!
Но молодая часть племени не согласилась с прекращением плясок и продолжала скакать и толкаться, хором повторяя припев молодёжного хита:
Мы забудем твою мать!
Я люблю твою кровать!
Две минуты ты ломалась!
И от ушей до пят отдалась!
- Ни хрена себе! – возмутился Митька. – Посмотри, сколько нам не долил! И Верке тоже!
70
- Чё мелешь?! – не согласился Серёга.
- Давай померяем!.. Ты всегда в середине начинаешь н…! Постоянно! Вон баб спроси! Только не свою: ей ты тоже норму налил!
- Да кто бы базарил! Это ты крохобор: каплями меряешь! Посуда-то разная! Помнишь, как у Бондаря пили, ты на целый глоток себе перебавлял?!
- Один раз только! «Перебавлял»… Самому надо было разливать, снайпер хренов!
- В самом деле, на целый глоток? – удивилась коварству соседа Верка.
- А то! Полдня пили, и он всё время разливал! Представляешь, на сколько он всех кинул?!
- Да чё ты вспомнил! Года три уже прошло!
- Как же – три!
- Три! Ещё Тихон был жив! Тоже с нами пил!
- Ну, и чё?!
- А то! Вспомни, как у нас на веранде пили в апреле! Ещё рюмки были! Ты никак не мог ровно разлить! И всё в свою пользу! Да заткнитесь вы, бесенята!
- Пшли вон со двора! – присоединилась Верка. – Не трогайте окно! Там стеклина еле держится! Максим, гадёныш, домой загоню!
Дети неожиданно послушались и сели на траву в кружок для какой-то игры.
- Ладно, выпиваем, - примиряющее сказала Настька. – Нас вы больше обделяли, и ничего, молчим.
Все пятеро приложились к кружкам. Митька выпил как всегда залпом, после чего выдохнул и немного удивился, что не вырвалось изо рта пламя. Серёга и Ленка вылакали самогон небольшими глотками. Верка и Настька всех обманули: в первый присест выпили только до половины, а остальное – вызывая завистливые взгляды – только через пару минут, когда Митька уже произнёс традиционное: «После третьей пошли на … того, кто гнал сэм».
- Точно! – подхватил Серёга. – Когда я работал электриком, мы брали строго по пузырю на брата и – никаких упрёков. Причём «Экстры». Дешевле не брали. Шара всегда была… На закусь – консервы. Они тогда стоили копейки.
- Раньше всё стоило копейки. И заработать можно было, даже в совхозе, - согласилась Настька.
- Чё ж тогда не поехала сегодня на прополку? Семёнов ездил по деревне, собирал, - упрекнул Серёга жену.
- А кто б тогда детские получил? Вот тебе и надо было ехать.
- Много там заработаешь…
- А чё? – сказал Митька. – Наш старший на подёнке накопил на телевизор. Дал деньги, вчера ему привезли из города.
- Телевизор? – не поверил Серёга.
- Ну, маленький, китайский.
71
- А-а! Чёрно-белый…
- А ты хотел! Купи цветной, - вступилась за своего Ленка.
- Ага, на цветное радио он накопит! – засмеялась Настька. – С четырьмя детьми и на чайник не накопишь.
- Так вчера вечером, - продолжил Митька, - смотрели. Сериал какой-то, новости… Там эти, иракцы с американцами воюют. В одних штиблетах на босу ногу, но с «Калашниками». Те с самолётов бомбят-бомбят, а местные из подвалов вылезут и с гранатомётов и автоматов отбиваются. Американцы опять самолётами. Близко подходить боятся…
- Мы б тем американцам наваляли, как в сорок первом! – перебил Серёга. – Когда я работал прапором…
- Ты б навалял, - урезонила Ленка. – Сегодня мешок поднять не смог.
Все засмеялись.
- Да нам и американцы по фигу, лишь бы сэм продавался!
- Точно, - согласился Сергей с соседом. – На войне главное быстро в плен сдаться.
В это время дети, до того занятые какой-то тихой игрой, поднялись с мест и пошли в обнимку по двору, с песнями, шатаясь и падая.
- Отвали, кобылы, мы бухие! – оттолкнул Максим цеплявшихся девчонок, которые с визгом отпрыгнули в сторону.
Взрослые захохотали, а дети, почувствовав поощряющее внимание, продолжили разыгрывать сценку «Пьяные».
- А где твой инопланетянин, Вер? – спросил Митька. – Всё в кладовке держишь?
- А куда его? Зимой в доме замучалась.
- Кошка, что ли? – не понял Серёга.
- Кошка. Надо и кошек да собак выгуливать.
- Да он боится на улице.
- Выталкивай. Позагорает хоть на солнышке, а то держишь в темноте.
- Выпускаю иногда, - виновато возразила Верка и, пошатываясь, направилась к дому.
Взрослые продолжали болтать о том о сём, а их дети, услышав, что сейчас появится «кошка», «протрезвели» и столпились у веранды.
- Эй, брысь к забору! – скомандовал им Митька. – А то убежит.
Они нехотя подчинились. Максим встал на четвереньки и, неумело мурлыкая, прошёлся так, пугая младших. Кто-то дал ему пинка, и завязалась свалка. Но тут в дверях веранды появилась Верка, под мышкой у которой угадывалось какое-то существо.
- Кошка! Кошка! – закричала ребятня, но подойти ближе, помня предупреждение, не решалась.
Верка поставила существо на траву. Это был ребёнок неопределённого возраста, по лицу – полный олигофрен, с таким страхом в глазах, что, казалось, на нём, действительно, встаёт дыбом шерсть, как у кошки.
72
Впрочем, схожесть с этим животным у мальчика была только в одном: он стоял на четвереньках и подниматься на ноги, как человек, видимо, не собирался.
- Ну, иди! – подтолкнула его ногой мать.
Но ребёнок не сдвинулся и лишь ещё больше зажался от страха: перед громко шутившими взрослыми, кричащей малышнёй у забора, солнечным светом и трескотнёй от проезжавшего по соседней улице трактора.
- Кыс, кыс, кыс! – закричал Митька и бросил кусочек хлеба.
«Кошка» с ужасом посмотрела не него и вдруг с неожиданной быстротой исчезла в веранде.
- Я ж говорю: боится! – пояснила Верка. – Привык в кладовке сидеть.
- Ну, так хоть по ночам выпускай, когда тихо. Мать называется, - упрекнул Митька.
- Точно, - согласился Серёга. – А то будет, как у Дёминой: в школу почти не ходил, всё дома сидел, а как подошло время идти в армию, не могут за порог вытянуть.
- Ой, да какая моему армия!
- Да там другие не хуже. Все деревенские…
Потеряв одно развлечение, младшее поколение тут же нашло другое, занявшись вишней, которая росла во дворе Сергея и несколькими ветками свисала к Верке и на которой со времени последнего налёта (вчера вечером) поспело несколько ягод.
- Ну чё, разливаю по четвёртой? – предложил Митька взрослой компании.
- Давай я.
- А-а, боишься… После четвёртой пошли на … того, кому вылили последнее, и засылай его заново?
- Чё бояться? Могу и сбегать.
- Боишься. Тебя сколько уже сегодня посылали?
- А тебя?
- Меня меньше.
- Ну, так щас уравняю.
- Да? Крутой?.. А я надбавлю.
- Вы, мужики, так до вечера не разберётесь, - вмешалась Настька. – Я разолью.
- И побежишь за новой?
- Хватит вам.
- А вам?
- Дед Миша мне пузырь не додал: я ему дрова рубил осенью. Надо пойти стребовать.
- А чё, сходи.
- Да ты уже два раза ходил к нему. По-твоему недодал, а по его – передал.
- Не передал.
- А чё ж не отдаёт?
73
- Чё не отдаёт?.. – Серёга задумался. – По рылу хочет! Щас допьём и пойдём рожу чистить!
- Ох, герой. Как бы самому не начистили.
- Заткнись, а то с тебя начну! Щас пойдём с Митькой всю деревню п…! На бутылку собирать!
- Ох, герой, - не унималась Настька, с ненавистью глядя на мужа. – Расскажи лучше, как с моим братом сегодня за комбикормом лазили.
- На ферму ходил?! Ночью?! – заинтересовались соседи.
- Ну, и ходил! Кому какая тапочка?! Следователи что ли?!
- Да! Раскалывать будем! Загнилил, да?!. Толкнул корма и не делишься?!. Сам чуть что, на хвоста падаешь!
- Чё толкнул?!. Нечего толкать! Бригадир приехал! Дырку с той стороны склада пятёркой заколотили, хрен подлезешь!
- Я её сорву!
- Ага, сорвёшь! Трактором?! Тросом?!
- Я сказал, Серёг, сорву, значит, сорву!
- Короче, пришли мы, а там эти доски! Да ещё собаки! Сторож дрыхнет, а псы у него, как волки! Так мы через болотце обходили! Виталька говорит: «Доски! Идём обратно!» А я: «Нет! Лезь в окно!» Зря шли что ли?!
- Которое под крышей окошко?! – уточнила
