УМНЫЙ В ГОРУ НЕ ПОЙДЕТ

же, как и он, дурак! – крикнул я вниз, потому что не раз, проползая по трубе, меня посещала мысль: "Где я? Зачем я? И сколько мне?". Внизу раздался хохот.
                           Как оказалось потом, там была часть группы туристов, которая ждала, ускользнувшего от них в другую щель, Толю. Мои ноги кто-то схватил и направил на опорные камни. Я же, извиваясь на спине, с руками вытянутыми за головой, постепенно выполз и увидел еще не белый свет, а полумрак пещеры. На выходе из пещеры мы со всеми ребятами сфотографировались, а затем побежали по камням вдоль берега. Метров через 250  был выход оврага к морю, и мы по его правому мелко щебенистому склону полезли вверх, в сторону дороги.
                           Жарко. Уже 11.30. Пот течет по лицу и попадает в глаза: даже брови и ресницы не справляются. Начался кустарник, местами колючий. Мелко – частым траверсом быстро поднимаемся к видневшейся вверху ленте кипарисов. Там трасса. Вылезли. В тени кипарисов отдышались и  отдохнули. Потом, когда пошли по дороге мимо маяка, я спросил Настю:
– А тебе не страшно было, когда ты ползла по каменной трубе?
– Да нет, дедушка. Просто я подумала, а если вдруг землетрясение или еще что-нибудь произойдет, то, что тогда будет.
– Ну и что будет?
– А ничего не было и не будет! Ведь землетрясения ж не было!
- Надо же, - подумал я, - и ей эти землетрясения не давали покоя.
- Интересно, вот как это мы выглядели в дыре со стороны? – снова подумал я и спросил об этом Настю.
- А, наверное, как фарш, который вылезает из мясорубки. Вспомни, как он извивается, пока не упадет вниз, - сказала она.
- Ну, у тебя и воображение! А почему фарш?
- Не знаю! Наверное, кушать хочется, - проговорила она, и мы оба стали хохотать, как придурки