ВРЕМЯ ХАМА (Фильм второй, часть первая) Глеб.

раздается автомобильный гудок.
                     Все оборачиваются.
                     Из кузова подъехавшего Студебеккера выпрыгивают молодые люди.
                     Начальник охраны и Ольга Павловна спешат к воротам.
                     Ворота открываются и на территорию "профилактория", в сопровождении Ольги Павловны, входят  десятка полтора юношей. Все очень молоды, очень высоки. Нет
                     никого ниже метр-девяносто.
                     Идут ровным "детдомовским" шагом. С любопытством оглядываются, скрываются за забором с надписью" "Карантин".

                                       31 июля 1947го года.
                                       Вечер.
                     На веранде Рудакова весело. Стол уставлен бутылками и тарелками с фруктами.
                     Звучит патефон. Человек в штатском и Ольга Павловна танцуют.
                     Явно захмелевший лейтенант, любуется танцующими.
                     Рудаков, Романцев, Берг и Хатаяма о чем-то спорят.
                     Глеб сидит на веранде коттеджа, спиной к гуляющим. Со стороны кажется, что он читает. Но, приглядевшись, можно заметить отражение происходящего на веранде у
                     Рудакова в стекле открытого окна коттеджа и внимательный взгляд Глеба на происходящее там.
                     Говорят громко. Ему даже не приходится прислушиваться.
                     Хотя...Чего прислушиваться, если говорят на английском а у них в детском доме английский не преподавали.

Берг: -  Я - ученый! Я вне национальности и вне политики! Я должен делать то, чему имеет смысл посвятить жизнь. А где это будет происходить, в Америке, Англии или у вас в России, не имеет значения. В любом случае, это станет достоянием мировой науки.
Романцев: - Вы тоже так думаете, господин Хатаяма?
Хатаяма: - Нет! Я никогда бы не поменял священную для каждого Японца гору Фудзи вот на это.( обводит рукой окружающее) Я никогда бы не поменял цветы Сакуры на акацию.
Романцев: - Но, Вы здесь!
Хатаяма: - Будем считать, что мной движет любопытство. Опыты Берга впечатляют! Он позволяет себе вмешиваться в то, что я считал прерогативой Бога - человеческий мозг.
Романцев: - Вы лжете, господин Хатаяма! Вы здесь не из праздного любопытства, Вы принимаете самое непосредственное участие в экспериментах Берга.
Хатаяма: - В его - нет! Да, в Манчжурии я тренировал отряды японских воинов по собственной технологии. Да, я проводил опыты над Манчжурами и Китайцами. Не скрою, у меня бывал и славянский материал. Но я никогда не позволял себе заглянуть в черепную коробку....И еще: Я никогда не проводил опытов над Японцами.
Рудаков: - (Романцеву.) Это в наш огород камешек. (Показывает на верхнюю террасу.)
Хатаяма: - Да, мне странно видеть идущих на "заклание" ваших граждан.
Романцев: - Это не заклание! Это подвиг! Вечная память будет всем погибшим за эту великую идею!
Хатаяма: - "Великую идею?" Всем правителям, во все времена, хотелось иметь "идеального солдата". Пока это не удалось никому.
Романцев: - (с хмельным превосходством.) Нам удастся! И тысячи! Десятки тысяч таких, как он (показывает на Глеба) пройдут через твою Японию, даже не заметив Самураев!
Хатаяма: - Когда ваши специалисты разобрались в том, чем занимается мое подразделение в Манчжурии и отправили меня сюда, я, как потомок Самурая, должен был совершить обряд сэппуку...Но не совершил. Не потому, что слаб. Где-то вот здесь (стучит себя костяшками пальцев по темечку) я понимаю, что вы проиграете. И мне очень хочется узнать, что послужит причиной вашего проигрыша.

                     1948г.
                     Май. Полдень.
                     Там же.
                     На скамейке, в зоне отдыха, лицом к морю сидит Глеб. Читает.
                     На нем форма солдата пехотинца. Пилотка засунута под погон. Волосы отросли.
                     Подходит Сашка. На нем такая же форма, Пилотка тоже под погоном. На голове короткий ежик.
Сашка: - (Бесцеремонно смотрит на обложку книги в руках Глеба. С деланным уважением.) Ух тыыыы! Эразм Ротердамский! Я таких фамилиев и не слышал даже!
                    Садится рядом, достает из кармана колоду карт, начинает тасовать. Пальцы его мелькают, выдавая опытного игрока.
Глеб: - (С искренним интересом следит за "пассами".) В дет-доме научился?
Сашка: - Ага, там. (прячет колоду) О! Нашего полку прибыло! ( показывает на дорогу.)
                    По дороге, в сопровождении Сомова. медленно идет молодой человек в спортивном трико и с пятнами-оспинами на обритой голове.
                    На старенькой гимнастерке Сомова - старшинские погоны.

Сомов: - (проводит новенького мимо первого коттеджа, ко второму. Кричит.) Екатерина Егоровна!
                     
                    В окне столовой показывается Екатерина Егоровна - хозяйка, которую прислал Романцев.
Белье принесите. (показывает на второй коттедж)
                    Екатерина Егоровна кивает, скрывается в окне.
                    Усадив новенького на веранде, Сомов направляется к Глебу и Сашке.

Сашка: - А чо ты его к нам не поселил? Место же есть.
Сомов: - Да он молчаливый какой-то. Может заразный. Майор его туда приказал определить.

                   Из дверей столовой выходит Екатерина Егоровна, направляется к своему домику. Молодая женщина лет 22 - 25ти. с тяжелым взглядом из подлобья. Бесформенное
                   платье, не дающее представления о фигуре, небрежно заплетенная косичка...

                   По лестнице спускается Ольга Павловна. На погонах великолепно подогнанной по фигуре формы, погоны старшего лейтенанта медицинской службы.
                   За ней спускаются Берг и Хатаяма.
Берг: -( в след Ольге Павловне) Милочка, вы мою просьбу не забудете?
Ольга Павловна: - (не оборачиваясь) Бутылочку хорошего вина к ужину. Не забуду! (скользит равнодушным взглядом по Екатерине Егоровне, направляется к проходной.)
Сашка: - И тем не менее, если бы мне пришлось выбирать между Ольгой и Катериной... Я бы выбрал Катерину!
Сомов: -( Глебу. С веселой издевкой) Ты смотри как излагает! Он у нас не в пажеском корпусе учился?
Сашка: - В дет-доме. Под Самарой.

                   Из дверей проходной выходит начальник охраны. На его плечах лейтенантские погоны.
Начальник охраны: - (подошедшей Ольге Павловне) Завидую я вашему будущему мужу, Ольга Павловна: Всю жизнь на этакую красоту смотреть!
Ольга Павловна: - Не напрягайся, лейтенант! Не обломится.
Начальник охраны: - Та Боже ж меня упаси, товарищ старший лейтенант! Мне, как младшему по званию и надеяться не положено! (шутливо-подобострастно отдает честь)
Сомов: - Я бы, однако, тоже выбрал Екатерину.

                                     1950г.
                   Июнь. Полдень. Там же.
                   На территории "профилактория" произошли изменения:Вдоль дороги столбы с уличными фонарями. В спорт-городке  появился щит из толстых досок.
                   Метрах в десяти от щита - Скуратов. В спортивном трико и с кипой штык-ножей в руках. Учится метать.
                   Ножи ложатся как угодно - плашмя, рукоятью, отскакивают... Он их собирает и снова, и снова...
                   На его голове, с еще не отросшими волосами - бледные иодные пятна-оспины.
                   Глеб на привычном месте, в зоне отдыха. Читает.
                   На веранде первого коттеджа, удобно опершись на перила и положив голову на руку, дремлет сержант Косенко. На правой его кисти татуировка: Восходящее над водой
                   солнце, чайки и надпись по кругу, вокруг солнца: "Привет с Днепра!"
                   На веранде второго коттеджа - "молчун". Сидит без движения, равнодушно уставившись в одну точку.
                   По лестнице спускается "новенький" в сопровождении Сомова.
                   За ними спускаются Берг, Хатаяма, Рудаков и Ольга Павловна.
                   Сомов ведет новенького ко второму коттеджу.
                   Из своего домика выходит Екатерина Егоровна с комплектом постельного белья, направляется следом.
                   Берг, Хатаяма, Рудаков и Ольга Павловна размещаются на веранде домика Рудакова.
                   Из дверей первого коттеджа выходит Сашка. В его руках гитара. Мельком глянув на новенького, направляется к Глебу.
Сашка: - (протягивает Глебу колоду карт.) Загадай карту.
                   Глеб, улыбаясь, вытягивает карту, запоминает, прячет ее в колоде.
(чуть потасовал. вытягивает карту) Семерка бубей! (Показывает карту. Не дожидаясь ответа, прячет колоду, берет гитару. Долго "ведет" мелодию, поет)
                                                 Ох...Упала звезда, закатилася.
                                                 Ночка темная, конь вороной!
                                                 Да широкая степь с небом слилася...
                                                 Кто спешит? Кто, там скачет, за мной...
Глеб: - Тебе б, Сашок, в поэты податься. Цены б тебе не было!
Сашка: -(отмахивается) А-а, этому романсу сто лет уже. Цыгане на ярмарке в Самаре пели.  
Глеб: - (ехидно) Сто лет тому, ты был на ярмарке в Самаре?
Сашка: - (чуть помолчал) Мать перед войной в Куйбышев возила. (тоже ехидно) Между прочим, кто-то по ночам на французском разговаривает. Во сне.
Глеб: - (снова ехидно) Ты знаешь французский?
Сашка: - Знаю! У нас в дет-доме "француженка" была. Из "бывших". Вот такая баба!(показывает большой палец) Может и не лучше ее но лучше Ольги Павловны.
Глеб: - А при чем здесь Ольга Павловна?
Сашка: - "Косой"(показывает через плечо на дремлющего Косенко) услышал и Рудакову доложил. Тот Ольгу прислал, послушать. А она послушала, Гаргантюу у тебя из под подушки вытащила и в нос "косому": "Это латынь! Мертвый язык. Учиться нужно, молодой человек! А у Глеба времени не было "иностранным шпионом" стать!

                          В окне коттеджа появляется голова Якова.
Яков: - (кричит) Глеб! (возмущенно) Ты посмотри, что он пишет!:"Для истинного Христианина, убить не поклоняющегося Христу, все равно, что отдать сына в порку!" Ты можешь объяснить, этот его подарок "Святой инквизиции"?
                       Лица всех на веранде у Рудакова, повернулись в сторону Якова.
Глеб: - Не суди строго, старика. В то время, на кострах, горели и не такие умы. Ему тоже хотелось жить.

Берг: - Как просто:"ему тоже хотелось жить!"
Рудаков: - (недоуменно) О чем это они?
Берг: - "Вооружение Христианина" Эразма Роттердамского. Много споров в среде философов и теологов он вызвал. А оказывается, так просто:"Ему тоже хотелось жить!"

                         Открываются ворота и на территорию въезжает ослик, запряженный в тележку с высокими бортами.
                         Ослика ведет "Мустафа". То ли казах, то ли узбек. в тюбетейке и ватном халате.
                         Мустафа разворачивает ослика, останавливает тележку возле мусорного ящика, поднимает крышку, опирает ее на палку.
Рудаков: - (кричит) Сомов!
                        Из коттеджа с молчунами выскакивает Сомов, бежит к Рудакову.
Найди ка этим "умникам" ( показывает на Сашку с Глебом) работу. А-то они от безделья, черти о чем думать начинают!
Сашка:- (увидев приближающегося Сомова, берет гитару, поет) В эти смутные - пятидесятые,
                                                                                                             Когда всем заправлял Маршал Берия,
                                                                                                             Вертухай, кулаком волосатым,
                                                                                                             Прививал нам - любовь и доверие!
Сомов: - (показывает Сашке кулак) Иди, помоги Мустафе!
Сашка: - (кладет гитару, встает. Делано обиженно) Ну, не справедливо! Я, значит - "помоги Мустафе" а он (показывает на Глеба) Книжки