случилось?
- Светлана Петровна, представляете, у нас её будут снимать родители Матвея; Вы же знаете, что они насовсем к нам в город вернулись?
- Ой, как здорово! Ну конечно же я в курсе; также я в курсе того, что он будет учиться в нашей школе и вместе с вами. Кстати, а почему я его сейчас не вижу? А где он?
- Он мне позвонил и сказал, что немного опоздает, - ответила Люда.
- Ну ладно, опоздает, так опоздает, - сказала учительница, - давайте пока его подождём.
Светлана Петровна начала ставить подаренные букеты в вазу, как вдруг дверная ручка начала двигаться: кто-то пытался войти в кабинет.
- Это, наверно, Матвей, - произнесла она, - Танюш, помоги ему, пожалуйста, открыть. Да-а, ребята, - засмеялась учительница, - евроремонт в школе – конечно дело хорошее, но дверь можно было оставить и старую…
Таня вздохнула и пошла открывать. (Она сама иногда удивлялась своему умению разбираться с разнообразными заклинившими дверными замками, но тем не менее это было именно так. )
Девушка начала мягко нажимать на дверную ручку, как она делала это всегда, когда механизм замка начинал давать сбой при открытии или закрытии двери; но, человек, стоявший за дверью, видимо не понял Таниных действий, и упорно продолжал с другой стороны дергать ручку ещё сильнее, а чем сильнее он это делал, тем сильнее выводил продолжавшую нажимать на ручку со своей стороны Таню из терпения…
…Эта «борьба» продолжалась минут пять. «Ну погоди, зануда телевизионная, очкарик пафосный!! – думала вконец разъярённая Таня, - я тебе сейчас устрою «приз зрительских симпатий»…» Девушка налегла на ручку и с силой дёрнула её. Ручка вылетела из двери, осиротевшая дверь открылась…
Сначала Таня даже не поняла, кто стоит перед ней. В кабинет вошёл парень, чуть выше её ростом. На первый взгляд он даже не отличался от простых пацанов Никитина, вроде её одноклассников из обычной школы: тёмные волосы слегка взлохмачены, а лоб закрыт такой же взлохмаченной чёлкой. На парне были синие джинсы, футболка, а на ногах – кроссовки.
… Но в его лице было нечто такое, что резко отличало его ото всех ровесников, с которыми Тане до этого приходилось общаться. Этим «нечто» были тёмно-карие глаза, огромные, почти бездонные, несмотря на свой монгольский разрез. А его улыбка осталась такой же немного смущённой, как и в детстве…
Потрясённая Таня стояла как вкопанная; она не могла отвести от него взгляда и не могла произнести ни слова. Он же, держа в одной руке розу и дневник, а в другой – вторую половину выломанной дверной ручки XD))), молчал и по-прежнему смущённо улыбался…Откуда-то издалека, как будто с другой планеты, послышалось хихиканье Люды.
С каждой секундой оно усиливалось, и до Тани дошло, что Люда находится в кабинете и со смехом наблюдает эту картину. Также, вместе с этим хихиканьем, до Тани дошла и глупость того положения, в котором она оказалась. Она пришла в себя, и ей стало невыносимо стыдно и за сломанную дверь, и за своё странное поведение, которое даже она сама не могла объяснить. Таня смутно помнила происходящее дальше; как все приветствовали Матвея, как она взяла у Светланы Петровны примерное расписание уроков на первую неделю, и как добежала до дома.
К счастью, Инессы Яковлевны дома не было, и Таня наконец дала волю слезам. «Да-а-а, Люська, конечно, сегодня ржала, а Коля, естественно, не обошёлся без пары шуточек на тему «Татьяна, как насчёт возмещения ущерба…». И всё из-за этого Матвея…Подумаешь, приехал! Да если бы не он, я бы не сломала этот дурацкий замок! Вот пусть сам его теперь и чинит!» - думала Таня, уже лёжа в постели, и постепенно засыпая…
Глава 8.
- … Ну ты, Танюха, даёшь! До сих пор понять не могу, как так ты эту долбаную ручку выдернула! – удивлялась Танина приятельница из ансамбля, её тёзка, Таня Павлиашвили, - Да не расстраивайся ты, мне на прошлом уроке специальности моя Ирина Васильевна сказала, что и ту дверь, и замок Светлана Петровна и Марина Геннадьевна ещё в том году собирались поменять! Так что не кипишуй! Ты тут хоть как не при чём!
- Да ладно тебе! Если бы Матвей тогда не дёрнул её так неудачно, то ничего не сломалось бы, - отвечала Таня Ларина.
- А-а-а, так это тебе Дворцов что ли так «помог»? Тогда понятно! Прикинь, я же теперь с ним в обычной школе в одном классе учусь, - продолжала Павлиашвили, - ну он такой придурок!
- Почему ты называешь его «придурком» ?
-Ну ты чего, Танька? Ну как почему? Да потому что перед учителями всё время выпендривается, в туалете курит, и пацанов после уроков уговаривает на бухло скидываться, а при этом за ним все девки бегают, а он то с одной гуляет, то с другой, а то и сразу с несколькими! – фантазия Павлиашвили не знала предела, а Таня сидела с открытым ртом и переваривала полученную информацию.
- Ничего себе! – только и выдохнула она.
- А прикинь, что ещё он сделал? Ты же помнишь те мои розовые шпильки со стразами? Ну которые ещё мои самые любименькие? Так вот, я как-то одела их в школу вместе с моими любимыми джинсиками, зелёными, блестящими такими? Так Дворцов сказал, что я похожа на вульгарную куклу! И весь класс до сих пор надо мной ржёт! Вот …. – и Павлиашвили шёпотом охарактеризовала свой класс нецензурным выражением.
- Где Ларина и Павлиашвили? Танечки! Вот вы где! - их разговор прервала Марина Геннадьевна, руководительница струнного ансамбля «Адажио», в котором играли все скрипачи старших классов, - Бегом в зал! Репетицию давно пора начинать, а у вас ещё скрипки не настроены!
Таня Павлиашвили была высокой, чуть полноватой девушкой; несмотря на грузинскую фамилию, её облик был вполне славянский: это красноречиво подтверждали русые волосы, голубые глаза и обилие матов в лексиконе. Когда-то, в детстве она была достаточно пухленькой девочкой, с двумя толстыми косами, доходящими до копчика. Из-за её полноты над ней часто издевались другие дети. Позже, к 13 годам, она немного постройнела, косички превратила в модную стрижку, но, увы, сама любила за глаза поиздеваться над полными людьми, или над теми, кто каким-либо образом, проигрывал в сравнении с ней самой; Таню Ларину она также любила подкалывать, высмеивая её мечтательность и задумчивость.
На первый взгляд, девочки были абсолютно разные; но их роднило то, что каждая в своё время испытала на себе, что значит быть изгоем. Они обе не сильно любили заниматься на скрипке, и часто вместе мечтали о том времени, когда закончат «музыкалку»; у обоих не сильно складывались отношения с одноклассниками ни в музыкальной, ни в обычных школах. Также, как у Тани Лариной в классе была лучшая подруга Кристина Соснина, у Тани Павлиашвили была Белла Плошкина.
- Вау! И снова на нашем канале сериал «Татьянин день» ! – воскликнул Николай, чем вызвал смех у всего ансамбля, в особенности у Люды.
- Ага, - подхватила она, - а кто из них хорошая Танечка, а кто плохая?
- Люда, - пробасил Артём Черноусов, ученик Марины Геннадьевны, - как мы знаем, у каждого человека в равной мере есть как хорошие, так и плохие стороны. Поэтому никто не сможет ответить на твой вопрос однозначно.
- Ну, блин, может уже хватит? – возмутилась Павлиашвили, - Варежку захлопните, а то по тыкве врежу! Так, Танька, пошли пульты возьмём!
И девочки отправились в оркестровый кабинет за подставками для нот. Павлиашвили, как обычно, выбрав пульт и отрегулировав его высоту, начала прихорашиваться у зеркальной дверцы встроенного шкафа-купе.
- Слышь, Танюх, ты давай уже побыстрей, а не то Геннадьевна опять ворчать будет, - торопила она Таню Ларину, которая выбрав пульт, пыталась его отрегулировать до нужной высоты.
- Сейчас, Тань, подожди, ещё немного осталось, - ответила та.
- Короче, Танька, я пока пойду, мне всё равно ещё у Ирины Васильевны свой дневник нужно забрать, - сказала Павлиашвили, уже стоя в дверях
- Таня, подожди! Я уже всё! – крикнула Таня Ларина, и бегом бросилась к двери, за которой уже успела скрыться Павлиашвили. Она резко открыла её и тотчас же споткнулась, уронив пульт.
- Ай! – только и смогла отреагировать Таня на появившуюся боль в коленке и на громкий звук, произведённый пультом при падении. В это время она заметила, как кто-то, подойдя к дверному проёму, аккуратно поднял подставку и подкрутил на ней нужные винтики. Затем он наклонился к Тане. Она подняла голову – и снова впала в немой бескислородный ступор, увидев огромные тёмные глаза Матвея. У неё перехватило дыхание, она попыталась что-то сказать, но, увы, не смогла: язык категорически отказывался ей повиноваться.
- Тань, сильно ушиблась? – тем временем услышала она участливый голос Матвея, - Встать можешь?
Таня аккуратно поднялась и попыталась выйти из своего необъяснимого ступора .
- С-спасибо, Ма-матвей, всё хорошо, - сказала она, и, взяв пульт, быстрым шагом отправилась в репетиционный зал.
Глава 9.
- …На берегу пустынных волн, стоял он, дум великих полн…
- Таня, стоп! Ну куда же ты так торопишься? Давай ещё раз, медленно, с выражением, и не забывай делать паузы там, где я тебе показывала. И не смотри на меня так; тебе же самой нужно исправить эти две последние «тройки» по литературе… - в начале октября маму к великой радости выписали из больницы, и сейчас она сидела дома и помогала Тане оттачивать «Медного всадника».
- Знаешь, мам, мне иногда кажется, что это бесполезно, - вздохнула девочка, - Эмме Ивановне наплевать на выражение. Для неё главное – разборчиво и про-го-ва-ри-ва-я-каж-до-е-сло-во…- передразнила она свою русичку.
- Ну ладно тебе, не отчаивайся. Тем более сегодня у тебя всё равно стихотворение стало получаться лучше, чем вчера. Сейчас ещё немного потренируемся – и она будет вынуждена поставить тебе «пять», в крайнем случае – «четыре».
- А если она этого не сделает?
- Тогда посмотрим. Если что, будем разбираться. А что же делать, если ваша учительница литературы сама в ней ничего не понимает?...
«Не было бы счастья да несчастье помогло» - после случившейся аварии эта поговорка как нельзя лучше характеризовала Веронику и Алексея, Таниных родителей. В семье снова воцарился мир. Но увы, счастье длилось недолго, где-то около полутора месяцев после аварии или около двух-трёх недель после маминой выписки. А разрушилось всё примерно так.
В один из октябрьских вечеров Таня и Вероника сидели в зале и смотрели телевизор.
- Уже девятый час. Что-то Леша задерживается, - напряглась мама, - а мы вообще-то договаривались, что он придёт в восемь.
- Да ладно мам. Может, в магазин зашёл, или что-то типа того… - ответила Таня.
- Ну-ну…
Папа появился, когда часы приблизились к половине девятого.
- Наконец-то! И почему же тебя так долго не было? Я уже начала было волноваться! – произнесла Вероника.
- Ох… - вздохнул папа, - Да тут долгая история. Дело в том, что Шварц…
- Да меня не интересует, что у вас там произошло! Неужели нельзя было договориться, отпроситься, заранее всё это уладить…Мы же договаривались ИМЕННО в это время, ТЫ ЖЕ ЗНАЛ, ЧТО Я ТЕБЯ ЖДУ!!! КАК ТЫ МОГ!!
- Ника, не начинай! МОЖЕТ НАКОНЕЦ МЕНЯ ВЫСЛУШАЕШЬ?!!
- Так, Лёша, давай хоть при Тане ругаться не будем!
- А почему она вообще здесь торчит? Её сюда никто не приглашал, между прочим!
Этого Таня уже вынести не смогла, и под крики родителей выбежала из гостиной. Оказавшись в своей комнате, она
