Произнеся эти слова, Райф испытующе посмотрел на отца. Их глаза встретились — и при этом Райфу показалось, что взгляд отца, на секунду, изменил выражение, дрогнул, пригас...
Несколько секунд никто из них не говорил ни слова.
Затем отец ответил на сказанные сыном слова. Он произнес: «Райф... Ты считаешь, что ему, в самом деле, удастся захватить власть в Государстве?».
Райф ответил: «Он попытается. Но от нашего — и в большой степени — от твоего отношения к тому, что я сейчас говорю, зависит — сможет ли. Я здесь для того, чтобы ему это не удалось. Если ты не захочешь принять мои доводы к сведению и это приведет к ситуации, в которой я буду вынужден действовать своими — военными методами, я не смогу проявить жалости даже к тебе. Я буду отстаивать Государство.».
И снова после слов Райфа взгляд короля потускнел. Всего на секунду — но принц Райф, за эту секунду, убедился в том, что не ошибся и в первый раз, что ему это не показалось.
Затем король спросил сына: «Чего же ты хочешь? Какой приказ я должен отдать?».
Райф сказал: «Ты должен послать ноту недоверия правительству Созвездия Стрельца в связи с укрывательством и поддержкой Дона Ганда. Ты должен закрыть границы для пролета кораблей консорциума производителей псинарка и не предоставлять услуг транзитных доков кораблям, на борту которых при таможенном досмотре обнаружен псинарк, пусть даже обнаружен единожды. И ты должен, как можно скорее, послать патрульные крейсера и дальние разведчики с их современной поисковой аппаратурой к каждому астероиду, который пришел со стороны Созвездия Стрельца и Созвездия Наугольника. Их нужно просканировать , так как в их пылевых хвостах и на их поверхности уже сейчас могут укрываться корабли Дона ганда и его наемников. И это нужно сделать как можно скорее.».
Король спросил: «А что, если эти корабли, действительно, там будут? Это корабли другого государства. Можем ли мы воспрепятствовать их нахождению в нашем пространстве?».
Райф спросил: «Ты говоришь сейчас как политик, или как патриот? Как самый большой патриот своей страны, который должен вести за собой других?». И тут же, не дожидаясь ответа отца, сказал: «Это не корабли другого государства. Это корабли, которые не принадлежат ни одному государству. И это корабли, принадлежащие человеку с репутацией, которая чернее Черной Дыры. Возможно, что эти корабли уже есть в нашей системе. Я даже уверен в этом. При сканировании они неизбежно будут обнаружены нашими кораблями или сами выдадут себя. В этом случае следует предложить им немедленно покинуть наше пространство, а если откажутся — уничтожить их. Еще — посоветую тебе — ноту недоверия правительству Созвездия Стрельца ты подашь одновременно с сигналом об обнаружении, хотя бы, одного корабля невыясненной принадлежности. Этого будет достаточно.».
Король не без гордости произнес: «Ты говоришь, как истинный мой сын! Я уверен, что ты никогда, во имя каких-бы то ни было интересов, не предашь Государство! Что же, я склонен внять твоим рекомендациям и поднять резервную эскадру для сканирования астероидов силами кораблей. А канцлер Брин Дэрз с минуты на минуту будет готов написать и отправить ноту недоверия соседям.».
Райф поморщился — и это не ускользнуло от взгляда отца.
Тот обеспокоенно спросил: «Тебе не нравится то, что я упомянул Брина Дэрза?».
Райф не стал скрывать своего недовольства и ответил: «Да. Мне это не нравится. Он не кажется мне надежной персоной. И потом... нет, не объясняй ему ничего. Но напиши и подай ноту сам. Это будет очень по-королевски. И вот еще что: тебя могут спросить. Почему подняты корабли резервной эскадры. Интересующимся скажи, что корабли подняты для учений. И пусть корабли будут снабжены боевыми зарядами для своего оружия и на них будут сняты пломбы с генераторов заряженных частиц. Они должны быть в состоянии применить свое оружие.».
Отец еще раз переглянулся с сыном.
В его взгляде читался благоговейный страх...
После недолгого молдчания король Единого Государства Созвездия Скорпион ответил: «Я все сделаю так, как ты советуешь, Райф. Ибо это делается во имя сохранения Государства. Можешь быть уверен в этом.».
Райф, впервые за время этой беседы с отцом, улыбнулся и произнес: «Я и был уверен, что ты прислушаешься к моим советам. Сейчас я вернусь на «Гремящий». Там я буду ждать твоего приказа, я сделаю его повтор по кораблям Флота. Я должен проследить за тем, чтобы они все выполнили твой приказ.».
«Ты ведь адмирал Флота...» - заметил король.
«Да. Нашего Флота, отец.» - отозвался принц Райф.
Вскоре он уже покинул дворец и снова оседлал свой грави-байк.
Он не стал возвращаться к зданию космоопорта, а воспользовался другим путем, который позволял попасть к своему крейсеру намного быстрее — въездом для транспорта обеспечения, который находился южнее здания космопорта.
И снова ветер развевал его волосы и хлопал, словно крыльями, тяжелой мантией, когда принц Райф направлял свой грави-байк в быстрый широкий вираж, огибая с задней стороны монумент на Площади Семи Пилотов...
Спустя две минуты он сбавил скорость перед воротами, за решетчатыми конструкциями которых уже можно было разглядеть полу-утопленные в своих доках крейсера и линкоры — словно, то сидели в своих гнездах могучие металлические птицы.
Сработала система опознавания, створки ворот разошлись — и принц, вновь, прибавил скорости, направляя грави-байк к одному из крейсеров в доках — своему «Гремящему»...
Спустя минуту он был на борту.
Здесь его встретил капитан крейсера. Вскинул руку в приветственном салюте — и принц ответил ему тем же.
Затем капитан спросил: «Как прошла ваша аудиенция у отца, Ваша Светлость?».
Адмирал Райф ответил: «Отец согласился выполнить то, что я ему рекомендовал. Потому мне представляется, что аудиенция прошла успешно, Грэйв. Ему показалось разумным то, что мы обсуждали с вами. Но вот кое-что меня беспокоит...».
«Что же?» - спросил капитан крейсера Карр Грэйв.
Райф ответил: «То, что, возможно, отец посвятит в детали предпринимаемых мер канцлера Дэрза. Это ненадежный человек, в его верности Государству я совсем не уверен. И этот человек, по долгу службы, если к нему имеет отношение слово «долг», всегда информирован о всех событиях в Государстве... Он может попытаться саботировать меры предосторожности, которые мы намерены предпринять. Вот почему я хочу лично дублировать распоряжение отца, как только оно будет получено. Мною движет отнюдь не гордость.».
Капитан рассудительно произнес: «Я и не мог никогда упрекнуть вас в излишней гордости, Ваша Светлость. Все ваши рекомендации всегда были подчинены холодной логике...».
«Я в очередной раз дал и отцу понять это.» - отозвался на его слова адмирал.
Затем он, сопровождаемый капитаном, прошел в рубку управления крейсером.
Здесь, в рубке управления, посреди круглого, почти правильной шарообразной формы, помещения, располагались кресла и пульты управления, которые в полете занимали иплоты корабля. Позади них, посредине, находилось кресло адмирала, за ним — кресла операторов боевых систем. Все эти кресла и пульты управления располагались компактно, окруженные множеством экранов, которые сливались в один большой экран, огибавший и окружавший все помещение.
Сейчас экран показывал изображение летного поля и доков. Но в полете на экран выводилось изображение всего пространства, окружавшего крейсер, а в бою экран давал представление о координатном расположении и маневрах всех участников боя.
Высококачественное объемное изображение, в центре которого находились места экипажа крейсера, было почти осязаемым. И так было на всех кораблях Флота.
Принц Райф проследовал к своему месту, сел в кресло, взял в руки серебристый металлический диск с огромной сенсорной панелью посредине, пробежался пальцами по панели...
Его прикосновения отозвались тугими аккустическими щелчками в динамиках системы связи и оповещения, приглушили мягкий белый свет в помещении рубки управления, заставили изображениет на обзорном экране медленно повернуться — сначала — слева направо, затем — в обратную сторону — и, вновь, замереть в прежнем положении.
Затем адмирал спросил капитана корабля: «Все ли члены команды смогут вернуться на корабль максимально быстро?».
Тот утвердительно кивнул и ответил: «Все. Они знают свои обязанности.».
Принц сказал: «Очень хорошо. Осмотритесь по отсекам, К;арр. А я пока побуду в одиночестве...».
Капитан крейсера ушел...
Райфу, действительно, нравилось находиться здесь одному — в полете, когда на покрытые экранными поверхностями стены рубки выводилось изображение окружающего космоса с разметкой трасс пролетающих мимо космических объектов, или на стоянке — когда он включал для этого специальную программу... Он выключал в рубке свет и оказывался один внутри эллипса, наполненного светом звезд и призрачным сиянием туманностей...
Но сейчас он не намеревался включать программу.
Вместо этого он пробежался пальцами по пульту управления внешней связью и подсоединился к системе связи Дворца Правительства.
На одном из экранов появилось изображение внушительной приземистой фигуры Шона Верна — секретарь-комиссара Дворца.
Он, видевший сейчас адмирала Райфа на экране своего терминала связи, произнес: «Многих мирных лет вам, Ваша Светлость.».
Адмирал в ответ, дружески улыбнувшись, произнес: «И тебе многих мирных лет, Шон. Не вспоминаешь свою службу на «Угрожающем»? Я был еще мичманом на «Ганимеде», но мы были бок-о бок, в одной эскадре...».
«Мы и сейчас в одной эскадре с тобой, Райф!» - прозвучал в ответ голос Шона. Мягкий низкочастотный рык, исходящий из точечных динамиков, вмонтированных в стены рубки, создавал полный эффект того, что собеседники находятся на расстоянии дыхания. И не давал забыть, что голос Шона синтезирован чипом, вмонтированным в его собственный терминал связи — голосовых связок у секретарь-комиссара не было, они были повреждены и затем вырезаны при военным хирургом после пожара на борту крейсера «Угрожающий»...
Подумав об этом, Райф спросил Шона: «Шон, скажи мне. Ранее, когда возвращались с патрулирования крейсера, никто из офицерского состава не рассказывал тебе о странных кораблях без опознавательных знаков? Я знаю, что ты общаешься с бывшими коллегами по Флоту...».
Шон ответил: «Несколько месяцев назад командир «»Бдительного» рассказывал мне о пассажирском корабле с потушенными огнями, который пронесся мимо него и ушел в гипер-пространство едва ли не у него по носу... Конечно, о том случае згнает разведка. Они считают, что то был обычный контрабандист...».
«Наступает такое время, Шон, дружище, когда понятие «обычный»» уже не успокаивает. Я очень прошу тебя — сообщай мне обо всех случаях, когда твои знакомые командиры видят странные корабли...» - сказал Райф.
«Хорошо.» - ответил Шон.
Затем, выдержав паузу, спросил: «Вы тоже думаете, что близятся небезопасные для Государства времена?»
Адмирал Райф Корг ответил ему: «Они уже наступили, Шон. Государство должно защитить себя и оно должно быть готово защитить себя в любую минуту. Мы должны быть готовы. Мы, Шон.».
