Сколько ждал, здравому уму понять непостижимо, годы жизни по глупости подгонял, заставлял их рваться к финишу, словно они участвовали в гонках формулы – 1. И вот, наконец - то свершилось, дождался этого «счастливого» дня и горькая радость сопутствовала ему. Серёга летел как на крыльях, кому скажи молодому, что это радость может приносить, не поверил бы. Надо же пенсию оформил, но если подумать по-честному, то молодых понять можно. Радость должна приносить жизнь, а не пенсия. В молодости о старости не думаешь, всем кажется, что они вечны, а если бы знали, что их ждёт, возможно, думали по - другому. Пенсия, на которую можно прожить неделю достойно, две по скользящему графику убеждая себя в том, что организм здорового человека, хоть раз в неделю, но нуждается в очистке. А месяц? Тут уж крыть не чем, заботливого вождя частенько придётся вспоминать нежными, ласковыми словами на буквы «Х..», «Б..», «П..». Честные адекватные слова характеризующие клептократию. Вождь он всегда самый умный дятел в стране. Авторитарное государство везде одинаково, кормит своих: полицию, армию, депутатов, бюрократию, им и пенсия почётная, чтоб на булочку с маслом хватало слегка смазанной икорочкой, иначе у вождя в любой момент может открыться диарея от страха оказаться на цугундере. Народ хоть и примитивный, но постепенно и до него дойдёт, почему вождь резиденции строит по миллиарду долларов, а народу приходится, зубы на полку класть. С катушек если народ сорвётся, мало не покажется. Но не дай бог.
У Серёги частенько бывали такие мысли, но он на них не зацикливался. Давно понял « плетью обуха не перешибёшь» система сама себя сожрёт или ей помогут люди идейные, а он был аполитичный, поэтому как и большинство граждан «великой» страны плыл по течению, стараясь поменьше слушать ящик, откуда потоком лилось враньё, заполняя мозги послушного электората.
Он торопился быстрей к дому: Мишка должен был подойти. Он ему был должен пять тысяч и обещал отдать сегодня, как пенсию оформит. Жил он, кому скажи человеку несведущему, тот бы от удивления рот раскрыл, слушал бы и не верил. Место проживания было чудесно-историческое, и поверить в это было невозможно, что так могут жить и живут до сих пор люди в огромных коммунальных квартирах в самом сердце, бывшей столице Российской империи в двадцать первом веке. Уплотнение началось после большевистского переворота, хозяина расстреляли, чернь с окраин поселили и со временем все привыкли. А в четвёртом поколении, российское зазеркалье перестало россиян удивлять. Адрес незаметный: Гороховая дом один, третий этаж, большая коммунальная квартира. У него было две комнаты: в одной жила бывшая жена с младшей дочерью, старшая давно была замужем и пару внуков сумела с мужем настругать.
Комната Сергея была угловая, два окна. С одного окна, он видел Адмиралтейство, шпилем рвущемся в небеса, с другого Зимний Дворец и кусочек Дворцовой площади. А, напротив, на другой стороне улице было бывшее здание ВЧК, где в семнадцатом году чекисты расстреливали русских офицеров и всех несогласных с государственным переворотом. Бывало, когда не спится Сергей, молча, стоял у окна, и задумчиво смотрел на ни чем со стороны непримечательный дом напротив. Когда долго смотришь на это ни чем не примечательное здание. То непроизвольно, мысли, не спрашивая, у тебя разрешения приходят в голову, вспоминаешь, что это за дом. Перед глазами медленно из темноты ночи появляется, огромный тёмно – багровый, напоминающий венозную кровь, полыхающий изнутри куб. Ты видишь в живую, десятки, сотни замученных пытками окровавленных тел и слышишь крики чекистов:
- Всю контру перестреляем! Мы новый мир построим!
Сергей задёргивал штору и садился в кресло, отгоняя от себя эти страшные видения.
Но живя в таком месте имея воображения скучать, не приходится. Всего, каких то - двести метров от его дома на углу Гороховой и Малой Морской стоял особняк княгини Голицыной, внучки денщика Петра первого, в девичестве графиня Наталья Петровна Чернышева. Она знала секрет трёх карт, выигрышной комбинации, которую ей раскрыл граф Сен – Жермен. И с помощью, этой комбинации сумел отыграться её муж, проигравший в Париже всё своё огромное состояние. Граф не мог ей отказать, когда она обратилась к нему за помощью. Она завораживала всех мужчин. В неё был влюблён весь Париж, сам кардинал Ришелье, аскет по жизни за ней приударял. Женщина она была космической красоты, такое маленькое звёздное небо в женском обличии, поэтому звали её в Париже: «Московская Венера». Она и послужила прототипом для повести Пушкина «Пиковая дама». Сергею иногда казалось, особенно когда он усталый возвращался с работы и был слегка в возбуждённом состоянии, что он видит около особняка княгини Германна, который безумным взглядом глядит на особняк Княгини. Откуда из окна на него смотрит пиковая дама, и он постоянно шепчет три слова, которые завиксировал в своей повести Пушкин, периодически переходя на крик: «тройка, семёрка, туз»…
Сергей торопился, но прибавить шаг мешала отдышка. «Надо будет к врачу сходить – думал он – а то вдруг стенокардия». В кармане задребезжал мобильник.
– Мишка, собака, не терпится гаду – вслух дружеским голосом произнёс Сергей, достал из кармана мобильник и включил связь, услышал голос Мишки.
– Ну, что ты, Миш, копытами стучишь. Не терпится тебе, иду я, уже на Морской, через пять минут буду, – не слушая, что ему говорит Мишка, Сергей отключил связь.
Пройдя метров сто, Сергей свернул на Гороховую и увидел вдали около своего дома тощую фигуру Мишки Квакина, издали было видно, как вместо когда- то богатой шевелюры на солнце блестит его полированная лысина. Кличка Квакин за ним закрепилась с детства, когда они всей компанией посмотрели фильм «Тимур и его команда», где главный герой был Мишка Квакин, а среди них был только один Мишка Кирсанов, но с тех пор он стал Мишка Квакин. Он был не против иметь кличку хулигана, и в своё время гордился этим. Были времена, когда среди молодёжи полукриминальная романтика процветала, имела место жить.
Фигура Мишки приближалась всё ближе. Мишка с ухмылочкой смотрел на приближающегося Сергея.
– Нашему полку прибыло – сказал Мишка, пожимая Сергею руку.
– Квакин, ты это о чём? – ответил Сергей.
- Какие мы непонятливые, стеснительные – с иронией говорил Мишка – не хотим быть пенсионерами, а, придётся, Серж, ни куда не денешься.
Сергей поморщился и ответил:
- Я наоборот рад, хоть какая- то прибавка, « с паршивой овцы, хоть шерсти клок». Сергей был самый младший в их юношеской компании и поэтому слова Мишки его не удивляли, тот всегда любил всех слегка покусывать.
- Ладно, кисляк не строй, дружеская шутка. Я рад за тебя, что ты дожил – ответил Мишка и искренне душевно заржал, - не всем в этой стране, такое счастье светит - Сергей не сдержавшись, улыбнулся.
– Деньги принёс?- спросил Мишка.
- Ну, зачем мы тогда встречаемся – ответил Сергей.
- Уточнить надо – ответил Мишка – ты же теперь пенсионер, вдруг у тебя склероз.
Мишка засиял от своего ответа, и душевно засмеялся. Сергей покачал головой.
- Квакин ты не изменяешь своему чёрному юмору - сказал он – доставая из кармана, пять тысяч одной купюрой.
Мишка взял банкнот и стал разглядывать его на свет.
– Квакин, ты, что совсем чокнулся, думаешь, я тебе фальшивку подсунул – возмущенно сказал Сергей
. – Не думаю, Серёжа – ответил Мишка – но денежки нуждаются в проверке, жизнь такая, вдруг тебя обманули, а я буду думать, что ты меня, а мы с тобой друзья уже сто лет, нехорошо получится, может.
– Проверяй, деньги из сбербанка – уточнил Сергей. Мишка для формы ещё пощупал банкнот и положил его в карман.
– Обмывать ваш пенсион будем, гражданин пенсионер - спросил Мишка, по нему было видно, что он настроен на продолжение общения.
- Миш, сегодня не могу, что - то чувствую себя хреноватенько, через недельку давай созвонимся.
– Как скажешь – ответил Мишка.
Они пожали друг другу руки, и каждый тронулся по своим делам, но вдруг сделав всего шаг, Мишка остановился.
– Хотел сразу тебе сказать, но ты со своей пенсией меня сбил, новость бешеная - сказал он и замолчал.
– В нашей жизни уже ничего не может быть бешеного и удивительного – ответил Сергей.
- Это конечно так, но всё же – продолжил Мишка – Тимоху на днях убили, нашего общего друга бурной юности.
– Тимоху! – вскрикнул Сергей. Он побледнел на лбу и на ладонях выступил холодный пот, который он даже не почувствовал и не заметил.
- Серж, что с тобой? – испуганным голосом почти, что закричал Мишка – ты весь побледнел с синевой.
- Да так ничего, новость на самом деле неожиданная - выдавливая из себя слова, ответил Сергей, вытирая мокрые ладони об себя, а рукавом пиджака со лба. Мишка растерялся от неожиданного поведения Сергея, удивлённо смотрел на него, он ни как не мог понять, что Сергея так сильно потрясло.
– Серёга, что с тобой? – расстроенным голосом спрашивал Сергея Мишка – ты что забыл, что Тимоха всегда был с прибамбасами в голове, спесивый до чёртиков. Помнишь, как он студенту горло перерезал, горлышком бутылки, того ели спасли, а ему только год дали и освободили досрочно, папаша его отмазал, дядя Вася.
– Помню – ответил Сергей – всё помню.
– Так не заморачивайся – убедительно стал говорить Мишка – ты же знаешь Тимоху, он везде лез, пуп земли, как его раньше не грохнули, вот что удивительно, пришло время, доигрался под старость лет, выпросил.
- Да, конечно – глухим голосом ответил Сергей, глядя куда то в сторону, повернулся и не прощаясь пошёл в сторону Александровского сада расположенного вокруг Адмиралтейства. Мишка удивлённо смотрел ему в след. Он не понимал, почему Сергей так отреагировал на эту, как считал Мишка естественную новость, которая кто знал Тимоху, никого не должна удивлять и расстраивать. Он с сожалением махнул рукой вслед Сергею и пошёл по своим делам.
Сергея слегка покачивало, у него кружилась голова от волнения, которое он испытал, услышав от Мишки эту новость, которая потрясла его. Никто не одна живая душа не знала, какая тайна их связывала с Тимохой, иначе Тимофеев Василий Васильевич, от фамилии и кличка у него была: -Тимоха. У них в семье было принято старшему сыну давать имя отца, Тимоха был не первый, кто был Василий Васильевич, как и его отец.
Сергей медленным шагом подошёл к переходу и, не замечая красного света стал переходить через Адмиралтейский
проспект, его чуть не сбила машина, резко затормозив перед ним, водитель с криком выскочил из салона, но увидев Сергея, седого, сгорбленного ничего не видящего перед собой, не слова не сказал, замолчал и сел обратно в машину. Сергей перешёл проспект сразу напротив фонтана, где было много народу в основном туристы, все скамейки были заняты. Он решил пройти к памятнику Пржевальскому там спокойней. Тимоха не выходил из головы, он погрузился туда и Сергей больше не о чём не мог думать. Он подошёл к Пржевальскому, народу почти не было, будний августовский день несколько мамочек
