Что Вы знаете о конце света? Смотрели фильмы? Читали книги? Слышали тысячу и одну гипотезу относительно того, когда исчезнет все на свете и как это произойдет? Позволяли своему воображению летать, думая о том, как все испарится, сотрется с лица земли? Представляли землетрясения, цунами, извержения вулканов, падение метеоритов, атомные катастрофы, нашествие инопланетных рас?
В голове Лекс в эту секунду тоже происходил мини-апокалипсис, маленький Армагеддон, пока она, чувствуя лопатками ледяные плиты туалета, а грудью и кожей лица горячее дыхание парня, пыталась понять, что ее поймали, что у нее не получилось скрыть, сохранить произошедшее в тайне. Когда Брайан задал ей вопрос, она осознавала, что он ждет ответа, но голоса не было, и она просто не могла ответить даже кратко. Все, что она могла, это оставаться в сознании и, по крайней мере, не падать, держась за стены, прикованная взглядом к жестким, требовательным шоколадным глазам, которые не отрывались от нее вот уже несколько минут.
– Ты беременна?, - повторил брюнет, его хриплый, лишенный красок голос резал ее слух, она не верила, что этот страшный звук исходит из его горла. Между тем она все еще была бессильна, почему-то ей хотелось остановить мгновение, когда, несмотря ни на что, они находятся так близко, она чувствует его тепло, их взгляды слились воедино, а дыхание перемешалось, воздух наполнился запахом их тел... Понимая, что она ведет себя, как идиотка, Лекс опустила голову, пряча непрошенную улыбку. Парень сильнее сжал ее плечо, показывая, что все еще ждет. Подняв синие глаза, брюнетка посмотрела на него вновь, прекрасно зная, что это должно случится. Это в любом случаи произойдет, так почему не сейчас, когда они находятся одни? Чувствуя, как щеки горят, а дыхание рвется вместе с рваными выдохами, она, наконец, кивнула, прикусив губу и потупив взор, не в силах видеть его реакцию.
Однако девушка ее услышала: сначала показалось, что что-то лопнуло — оказалось, что это вырвался опустошенный выдох из мужской груди, потом последовали гулкие шаги по кафелю, шаркающие, точно полупьяные; юноша подошел к раковине, вцепившись в нее руками, словно когтями, и склонившись над ней. Вдруг неожиданно его кулак врезался в зеркало, заставив брюнетку вздрогнуть и поднять испуганные глаза, осколки, всех размеров и форм, посыпались на пол и в раковину, звеня в мертвой тишине и переливаясь под солнечными лучами. Простояв в таком положении с минуту, Брайан выдохнул и, запустив пальцы в волосы, закрыл на несколько секунд глаза, а повернувшись, уже выглядел как всегда. Его глаза вновь хмуро уставились на Лекс, которая продолжала прижиматься к стене и тихо, с затруднением дышать.
– Ладно. Скажу честно — я очень надеялся, что ошибаюсь, но … , - он вдохнул через нос, кусая губы и лохматя черные кудри, - хорошо. Нужно поговорить о серьезном. Что сказал врач?
– Все … все нормально … пока.., - сбивчиво ответила брюнетка, сжимая губы и глядя на него исподлобья.
– Хотя бы что-то... Ты матери говорила?, - вдруг спросил парень, подходя к ней. Девушка слишком поспешно покачала головой, показав, что и не собиралась это делать. Тот нахмурился, качая головой.
– Она должна знать, котенок, должна. Ты понимаешь?... Ладно, потом.., - он помолчал, поигрывая желваками и хмуро глядя в сторону, потом сложил руки на груди и осведомился, - а ему ты сказала?
– Ему?, - приподняла бровь, не поняв, Лекс. Все ее лицо выражало высшую степень замешательства.
– Ему — этому подонку, от которого ты залетела, - буркнул юноша, слегка сжав кулаки и поджав губы.
– От которого..., - попыталась, было, брюнетка, но не смогла закончить, продолжая пялиться на парня. До нее просто не доходило, что он …
– Черт!, - взорвался Брайан, стукнув кулаком по стене, - Маллейн! Ну ты же уже не маленькая, черт меня дери! Ты должна понимать, что твоя мать и этот убл**ок должна знать о том, что происходит. Она, чтобы помогать тебе во всем и давать советы, он — чтобы понял, что напортачил и надо расхлебывать. А вот уж что сделает дальше — это уж от характера зависит. Твое дело — рассказать. Обязательно.
– Стой, - оборвала его девушка, отойдя от стены и подняв руку, призывая к молчанию. Шоколадные глаза вперились в нее, голова парня слегка наклонилась набок, показывая, что он слушает. По крайне мере, пока что, - то есть … господи, у меня просто в голове не укладывается, что ты, выяснив так много и сотворив такую логическую цыпочку, не додумался до самого главного, - она обескураженно смотрела на него, слегка качая головой и приоткрыв рот. Брайан смотрел на нее, потом тряхнул плечами, как бы спрашивая: «и до чего это я не додумался?». Его глаза презрительно блестели, хотя в них и читалось нескрываемое напряжение, все его тело обратилось будто в статую. Помедлив, Лекс выговорила, понимая, что произносит такие слова первый раз в жизни, - это твой ребенок, Брайан. Ты отец, - судить о том, что произошло в душе брюнета, можно было только по его глазам, которые сначала резко посерели и сузились, потом наоборот расширились и стали нереально большими, в них образовалась пустота, словно Черная Дыра, он чисто механически слегка отшатнулся, прижимая руку к губам и отчаянно дыша через рот. Было видно, что его трясло, можно было предположить, что у него все потемнело в глазах, а воздух исчез из легких, знакомое Лекс ощущение. Если бы она не была уверена в том, что той ночью она была именно с ним, то сейчас бы поняла это выражение его лица, которое буквально кричало «как такое возможно», будто он не помнил такого...
Однако это состояние продолжалось только полминуты, потом парень вдруг замер, как-то странно, будто не видя, смотря на брюнетку, его глаза резко потемнели, становясь абсолютно черными, черты лица ожесточились, стали более резкими, кожа стало бледной, выражение — пренебрежительным и полупрезрительным с нотками равнодушия. Он лениво откинул голову назад, глядя на Лекс сверху вниз, и скрестил руки на груди, приподняв подбородок.
– Хм, - протянул он, пожевав язык, - если подумать, это ведь не важно, кто отец. Итог все равно один, ведь ты, если я не ошибаюсь, все равно избавишься от Этого?, - грубовато осведомился он, выделив последнее слово, как бы показывая, насколько ему все безразлично. Девушку точно откинуло назад, но она сдержалась, прикусив губы.
– Я не знаю точно. Еще не думала об этом.., - гнев начинал закипать, он был настолько сильным, что она надеялась, что он не выльется.
– А что тут думать?, - хмыкнул брюнет, закатив на долю секунды глаза и плотоядно смотря на побледневшее лицо девушки, - из сложившейся ситуации только один выход: избавиться от проблемы раньше, чем это станет невозможным. Более того, тебе попросту рано быть матерью, ты сама еще слишком ребенок, чтобы уметь заботится, волноваться и следить за кем-то еще.
Тут уж брюнетка действительно отшатнулась, с ее губ сорвался сломавшийся крик боли, который практически мгновенно слился с увеличивающимся гневом. Лучше бы парень, вместо этих слов, дал ей пощечину, не сдерживаясь. Обида, созревшая в ее душе и отрастившая шипы, стала давать о себе знать, предлагая гневу сотрудничество. Вся охваченная злобой и ненавистью Лекс шагнула вперед, направив палец Брайану в грудь, и заговорила, глядя прямо в его глаза, не позволяя ему отвести взгляд.
– Я не знаю, насколько ты монстр, Брайан Адамс, но я не могу убить еще неродившееся дитя, пусть оно и появилось, не являясь запланированным и желанным. Но, знаешь что, мне есть, что тебе сказать, так что, будь добр, выслушай все, - с каждым словом ее голо становился громче, она все больше и больше распалялась, не следя за выражениями и уже ничего не скрывая, - да, я была безмозглой дурой, проведя ночь с таким, как ты говоришь, подонком, как ты. Да, у того, что произошло между нами, есть последствия, но знай — мне ничего от тебя не нужно. Ничего. Ты мне противен, и все, о чем я мечтаю, это чтобы ты исчез, испарился бы из моей жизни и никогда больше в ней не появлялся, чтобы я забыла все, что было между нами, заполнить эти невыносимые воспоминания новыми картинками и навсегда выкинуть твой голос, все, связанное с тобой, из головы. Повторю: мне ничего от тебя не нужно, ни денег, ни ответственности, я все сделаю сама, я сама со всем справлюсь, найду в себе сил, чтобы вытянуть все. Но знай: если когда-нибудь тебе вдруг захочется обычного семейного счастья, захочется осесть, чтобы спокойно в тепле доживать свои годы, то мы не станем частью этого. Даже если когда-нибудь я тебя увижу, я пройду мимо, даже не взглянув. И не смей искать и пытаться меня вернуть — я тебя ненавижу. Молодец! Ты добился того, о чем так долго мечтал! Можешь радоваться! Если с ре...ребенком.., - голос дрогнул, а слезы уже давно стояли в глазах, - все будет хорошо, я не буду ему ничего рассказывать о тебе, если только он не спросит, только тогда, и то, только когда он подрастет. Я доучусь тут, осталось всего ничего, сдам экзамены и исчезну, исчезну из твоей жизни, а ты можешь продолжать прозябать, тратить свою жизнь на плоские шутки, надоевшие остроты и пустые, ничем не заполненные дни, стараясь развлечь себя вредящими здоровью напитками и дешевыми шлюхами, которые будут стонать под тобой и уверять, что ты бог. Господи, как я счастлива, что, наконец, все поняла и до меня дошла твоя суть, - она фыркнула, сжимая челюсти и кусая губы, - не хочу тебя видеть больше, чем получится. Не звони, мне не нужна твоя забота. Ты мне не нужен в моей жизни, через месяц я уеду, и тебя совсем не будет, - договорив, Лекс замолчала, тяжело дыша, ее рука скользнула на горло, слезам она приказала исчезнуть, хотя бы на некоторое время, пока она не окажется дома. Брайан стоял неподвижно, его глаза блестели, а губы дрожали, кулаки сжались и стали белыми от натуги, вены выступили на шее и руках. Выдохнув, девушка пошла к выходу, надеясь, что сможет прошмыгнуть из колледжа незамеченной.
Но когда до двери остался метр, парень вдруг ожил и рванул вперед, будто желая схватить ее за руку удержать. Резко развернувшись, брюнетка скинула руку, запрещая ему приближаться.
– Стой!, - ее голос звенел от ярости и боли, слезы снова намеревались вылиться. Лекс понимала, что какая-то ее часть хочет, чтобы эти теплые, мужские руки ее остановили, прижали к горячей груди, успокоили, хотела слышать слова извинения, мольбы, слова любви, нежности. Но эта часть была слишком мала, и когда брюнет продолжил наступать, она выкрикнула, случайно воспроизведя фразу, когда-то прочитанную в книге, - стой, красный!, - как ни странно, Брайан, как и главный герой книги, остановился в полушаге от нее, приоткрыв рот и расширив глаза, словно ему запретили двигаться или дышать. Он стоял такой растерянный и запутавшийся, что ей хотелось бы пожалеть его и простить, но она не могла. Она прощала его все это время. Сейчас у нее просто нет на это сил. Они иссякли, испарились вместе с дружелюбием и вежливостью. Удостоверившись, что Брайан не последует за ней, Лекс схватилась за ручку двери и вылетела из туалета, не думая ни о чем, попросту запрещая себе.
Брайан продолжал стоять на том месте, на котором его остановила брюнетка. В его голове была каша, суматоха, в глазах все как-то расплылось и потемнело, но в то же время
