данный рейтинг стал играть в народ¬ной жизни, возникла необходимость производить его чистыми руками и холодной головой, поэтому вскоре на право проведения «Рвотных рейтингов» и их публикацию стали выдавать лицензии.
Нужен Праздник!
Теоретическая база изучения Феномена расширялась и, в свя¬зи с приближением Судьбоносных Событий, принимала направлен¬ность на все более прикладной и даже зрелищный характер.
Так, определенные не слабые политические силы стали на популистскую платформу, которую назвали «Назад к Природе». Имелась, конечно же, в виду социальная природа человека. Согласно этой теории народу нужно было «Хлеба», «Сала» и «Зрелищ». Она имела, как и положено в таких случаях, строго научную основу, базирующуюся на некотором количестве постулатов, важнейшим из коих было утверждение, что самый решающий момент в превращении животного в человека лежит по ту сторону и биологии, и антрополо¬гии. И страшное трансцендентальное потрясение, испытанное нашими предками при скачке от животного к человеку – Большой Мета¬физический Взрыв (в отличие от просто Большого Взрыва, поро¬див¬шего просто Вселенную, и просто Большого Биологического Взрыва, породившего просто Животное), в конце-концов переутомило Элек¬торат и сейчас ему нужен просто Праздник.
Чуткий к подобным теориям политикум среагировал мгно¬венно: как со стороны власти, так и со стороны оппозиции раздались призывы пойти в народ, чтобы политическая жизнь стала всенародной – как карнавал, где нет ни зрителей, ни исполнителей, где танцуют все!
Не обошлось и без псевдотеорий – порождения кризисных эпох.
Радикальные течения дополняли платформу, настаивая, что неудачи державы в разных развитиях, частично, по крайней мере, есть результат трудоголизма разных ответственных державных и других деятелей: управляющих, заведующих, министров, капиталистов и пр. Основным несамодостаточным аргументом в пользу этого теорети¬ческого вывода было то, что нормальные и даже не глупые люди, как по биографии, так и внешне, изменялись, можно сказать, тупели или притуплялись на глазах от такого увлечения деятельностью и работой, ибо работу работали невыносимо. Затраты времени на работу пыта¬лись ставить в обратную зависимость от интеллекта трудоголиков, что само по себе было не научно. Ведь, судя по конечному результату, практически все равно, сколько времени затратил тот или иной Заве¬дующий или Управляющий, чтобы чего-то не добиться. Это течение получило в официальной науке название Лэйзеров (от английского Lazy – ленивый).
Со стороны власти платформу осторожно в нейтральных тер¬минах озвучивал Сам Глава-Державы-и-Гарант-Конституции, который говорил, что Он давно знал, что, фигурально говоря, что Его народу Праздник Нужен, тем самым выражая свое положительное, но неодно¬значное отношение к платформе. Оппозиция настаивала на том, что она давно говорила, что, говоря фигурально, что ее народу Нужен Праздник, выражая тем самым однозначное и полное одобрение, но противоположное тому, которое высказывал Глава-Гарант. Электорат же понял их поверхностно, в духе натурализма. Однако несмотря на разночтения в понимании термина «Праздник», движение к Празднику началось. Было признано, что «Праздник» следует рассматривать как гигиеническую потребность Электората в отдыхе или, по крайней мере, как позитивное начало в обстановке, становившейся шаг за ша¬гом все более беспросветной.
Теневые финансовые потоки были направлены на организа¬цию праздников, которые принимали самые разные патриотичные формы. Городские бюджеты очень практично пользовались этим ажио¬тажным спросом: все места, мало-мальски напоминавшие пло¬щади или майданы, где можно было поставить импровизированную сцену, были задействованы для проведения разного рода зрелищ. Особой популярностью пользовалось проведение Дней Дураков, Праздников Ослов, где кандидаты жестоко соревновались друг с другом за право надеть дурацкий колпак либо ослиные уши. Политики наряжались в маскарадные одежды, цепляли бубенчики, пели народ¬ные песни, танцевали гопака и, только как бы между прочим, заявляли о своих программах. Многие участвовали в этом из чувства долга, а не по велению сердца, многие наоборот. Сюжеты зрелищ, в которых Престидижитация преодолевалась путем Дискредитации, за счет чего достигалась Реабилитация, были самые разнообразные – Разно¬словы-драматизаторы соревновались друг с другом в изощренности, утонченности и ехидстве. Героями сюжетов становились персонажи любого ранга. Особой популярностью пользовались объекты Феномена. Например: Глава-Гарант начинает выступление, но не может выговорить ни слова, а только трясет руками. Каузофаг, контроли¬рующий Его публичное явление Его народу, после безуспешных попыток подсказать, разгоняется и бьет головой Главу в Живот. Глава, перенесший потрясение столь важной для народа и державы части Его тела, кричит: «Перспектива!». На многолюдных сборищах возродилась уже основательно подзабытая практика провозглашения массами разнообразных речевок. Так, вслед за Запевником, толпа могла часами скандировать изречения типа: «Нас много – разом нас! Нам все по барабану!». И так далее.
Отмеченные празднества имели большой успех у недоразвитой части населения, да и в целом, сосредоточившись на национальных архетипах, страна повеселела – тошнить стало как будто бы меньше. Идя навстречу самым сокровенным чаяниям Электоратной массы, Парламентом был принят «Закон про Сало», что вызвало целую волну патриотических манифестаций в определенных частях страны и дополнительных праздничных мероприятий. Вдохновленная успехом, Элита активно обсуждала и продвигала соответствующие политичес¬кому моменту изменения даже и в национальное правописание: пред¬лагалось слово «сало» писать с большой буквы («Сало»), а слово «Москва» – с малой («москва»). Вследствие предпринятых меро¬приятий Электорат так обрадовался, что даже стал в очередной раз готовиться к возрождению нации; в кой-то момент показалось, что он вообще всем доволен… Но вскоре и ему стало неловко: превратив¬шись в этих действах из зрителя в участника, он теперь не понимал, кого благодарить? Не находил у Электората ответ и такой принципи¬аль¬ный вопрос: кто же в данный непростой исторический момент для него важней – политики глубокие или возвышенные?
Бремя этих дивных, непривычных сантиментов было невыносимо, и рвотные рейтинги, приостановившие было рост, вскоре снова рванули вверх – появились высказывания типа: «Хорошие они пацаны/девки, конечно, но как таким дуракам/дурам можно доверять государство?».
Усугубление кризиса и …
Смутное время неопределенности в выборе средств и технологий воздействия на Электорат толкало участников драмы на неадекватные действия. Появилась тенденция (вытекавшая, по-видимому, из рекомендаций растерявшихся политтехнологов и имиджмейкеров) на покаяние. Политики повсеместно – некоторые сдержанно, некоторые без удержу – начали кампанию, призывая осудить и сузить свою материальную основу.
Те, кто раньше были склонны «для имиджу» ездить на вело¬сипедах, теперь надевали власяницы и публично, обнажая спины, хле¬стали себя плетьми до кровавых рубцов, предлагая прохожим при¬коснуться к их ранам. Прохожие, с трудом сдерживая желание, не¬про¬извольно шарахались от них, предпочитая иметь это зрелище со стороны. Недоумевая, Электорат, тем не менее, сочувственно относил¬ся к «подвижникам», так как кровавые рубцы не позволяли упрекать их в неискренности и демагогии, да и попросту возбуждали интерес и разные другие эмоции. В то же время иные утверждали, что это – просто мазохисты, которые просто ловят свой кайф, так что нечего за них так уж сильно переживать. Таким образом, налицо выявился плюра¬лизм и демократический разброс мнений.
Власти со своей стороны тоже не дремали.
Силы правопорядка, преодолев растерянность, беспощадно пр嬬се¬кали действия подвижников из всех политических лагерей, консервативно считая их оскорбляющими общественную нравствен¬ность. Впрочем, их действия доказывали, что теперь они, наконец-то и однозначно, вне политики. Уровень доверия к Внутренним Органам поднялся. Вышел запрет также на акции оппозиции, которая собиралась в публичных местах и, выставляя портреты своих оппонентов из провластных структур, медитировала до рвоты, изливая ее на ненавистные портреты.
На вопросы, что же, собственно, происходит?, эксперты-аналитики глубокомысленно отвечали, что, возможно, данная тенденция будет иметь место и в будущие периоды. А на попытки получить более детальную информацию, они, задумчиво вперив взгляд в даль, мимо собеседника и, так сказать, аккомодировав его на бесконечность, вопрошали: «А вы видели когда-нибудь, как текут реки?»
Чтобы пригасить тревогу общества в связи с происходящим, к выступлениям привлекали светил медицины, философии, пара- и просто психологии, а также других смежных наук. Были сделаны попытки рефрейминга: «Рвотный синдром в том виде, как мы имеем его сегодня, впервые был обнаружен в нашей стране, и мы можем этим гордиться».
«Ну, и в заключение, профессор, пару ободряющих слов… Есть ли у нас шанс?» – «Конечно, конечно, шанс у нас есть, но на¬дежды никакой. Ни современная медицина, ни современная политика сегодня не могут предложить людям какое-то конкретное средство. На сегодня это неизлечимо. К этому нужно просто привыкнуть».
В связи со всем этим у демонстрантов – участников митингов глубоко укоренилась привычка отвечать на каждый кем-либо викрик¬нутый лозунг дружным громогласным «Ура!!!», или «Ганьба*!!!», или «Геть**!!!», или «Вперед!!!», причем реакция эта была не на содер¬жание лозунга, а на некие экстралингвистические факторы, в рамках или с использованием которых данные лозунги выкрикивались. То есть любой из вышеприведенных образцов творчества масс можно было услышать в ответ на один и тот же лозунг – предсказать, что, именно, прозвучит, можно было с таким же успехом, как в игре «чет-нечет» («орел»/«решка»). Наглые выходки в этом процессе удавались так легко, что наряду с болью, гневом, негодованием, возмущением, а также отвращением и омерзением вызывали нечто вроде общественно-бесполезного смеха.
* Ганьба – позор (укр.)
** Геть – долой (укр.)
Запад проявлял повышенный интерес к развитию Феномена. Международный банк реконструкции и развития выделил кредит для его изучения. Сначала Запад спонсировал создание ряда фондов, таких как «Урина Нации», «Желудок Нации», «Кал Нации», «Рвотные Массы Нации» и др., и, преследуя чисто прагматические цели, направил туда также и своих спецов, чтобы не быть застигнутым Феноменом врасплох в будущем, которое могло наступить уже Завтра. После появления и апробации теории, впрочем, бесполезной, фонды стали сворачиваться. Урина, кал, желудочный сок, рвотные массы, а также явления, предшествующие появлению всего этого, перестали интересовать Запад. Сосредоточились на крови и трансплантантах.
Дальше события развивались совсем непредсказуемо: пришлось срочно производить изменения в Законе о выборах, фактически, принимать новый, где выдвижение
