когда Толик поинтересовался, что с ним было – ни чего особо криминального, но… Вас лучше госпитализировать,
- Нет, не стоит. Мне уже нормально, - возразил он. Сердце действительно больше не болело. Оставалась только лёгкая слабость. – Я сейчас отказ напишу.
- Но я исключительно рекомендую обратиться к своему лечащему врачу, - продолжал говорить доктор, делая в своём журнале какие-то пометки. – Это у вас в первый раз?
- Да.
- Не запускайте. Курите?
- Редко. Только когда выпью, - он попытался изобразить юмор.
- Лучше пока совсем воздержаться.
- Да что вы, доктор, - вмешалась Валя. Это она вызвала скорую, и оказывала первую посильную помощь, до её приезда. – Я, его ни разу ещё и выпивши то, не видела. Да и не курит он вроде.
Когда врачи уехали, Толик походил по кабинету, глубоко подышал. Вроде всё нормально.
- Это из-за неё? Из-за той…дамы? – поинтересовалась Валя.
Он не ответил.
- Хотите, я её не буду дольше к вам пускать?
Толик позволил себе лёгкую улыбку. Ему была приятна забота этой девчонки, и её встревоженный вид.
- Я жене вашей не стала звонить, думала…. Я забыла, - она расстроилась ещё больше.
- Ты всё правильно сделала, всё хорошо. Вызови Сашку, пожалуйста, поеду-ка я домой.
То ли на него так подействовали уколы, то ли эмоции решили пожалеть его внезапно пошатнувшееся сердце, но, как не странно, Анатолий чувствовал себя очень спокойно и уверенно. Уже дома, сам не зная для чего, он решил поискать те самые видеокамеры, или, хотя бы, следы их пребывания. Не нашёл.
“Правда ли, что Ира не знала, что за нами шпионят? – размышлял он, - Или же это с её подачи?”. Ему вдруг, захотелось думать, что она не знала.
“Она помнила обо мне все эти годы! Не удивительно. Раз я …, вроде как…отец. Но она помнила, как меня зовут, откуда я родом! А я? Я даже не узнал её. И почему вся их женская половина от меня без ума? Потому что я нормальный муж? Потому что, я ни разу не изменял жене. Или, потому что, я забочусь о своём доме? Забочусь о ней? Люблю её? Хочу иметь хорошую и счастливую семью? С ребятишками, с шумными праздниками? Разве это сейчас такая редкость, когда о таких вещах мечтают мужики? А о чём мечтала Наташа? Что она искала в нашем браке? Почему она это сделала!? Почему она предала меня!? За что!?”.
И ещё много разных “Почему? И, за что?” роились в его голове, но самое не приятное: Почему он так быстро поверил своей неожиданной гостье?
Скоро пришла и жена.
- О-о, привет. Ты уже дома? – она прошла в зал, и, сняв пиджак, бросила его на кресло. – На улице такая жара, а я, как дура, в костюме парюсь. Я ужин заказала, из “Клод Мане”, ты не против? Что-то не охота сегодня ни куда идти…. А что это ты так бледно выглядишь? Не заболел ненароком?
Наташа села перед ним на корточки, и, положив руки на его колени, стала заглядывать в глаза.
Он, по-прежнему молчал, не зная с чего начать. В груди опять защемило, но не сердце, а где-то глубже, и неприятней.
- Ты, всё ещё не хочешь детей? – почему-то шепотом спросил Толик.
- Опять двадцать пять,- Наташа поднялась, и сделала шаг назад. – Мы же уже говорили на эту тему. Сейчас, я ещё пару – тройку лет поработаю, застолблю местечко, а потом, можно и в декрет идти.
- Ты могла бы совсем не работать.
- Не домохозяйка я, ты же знаешь. А здесь работа прикольная. Опять же, в администрации. Всё к власти поближе. Ты к деньгам, я к власти, полный ажур.
- А почему ты мне не сказала про аборты?
Наташа замерла. Она собиралась снимать блузку, но остановилась на второй пуговице. Теперь уже она не знала, что говорить.
“Он сказал: аборты. Значит, он знает, что их было несколько!”, - а его внешний вид, полностью подтверждал, что он знает. “Уйти в полную несознанку, или, пасть ниц, и покаяться? Чёрт возьми, как он мог узнать об этом, откуда!? А вдруг, у него есть доказательства!? Какие к чёрту доказательства! Там всё прошло чисто!”
Она не могла решить, как вести себя дальше. Изображать возмущение, или же сыграть на дурака, не понимая о чём речь, и выяснить, в чём, собственно говоря, дело. Что за внезапная тенденция, к разборкам? Решила дождаться его следующих слов. Думала, будет легче ориентироваться. Напрасно.
- Это были от меня аборты, или от кого-то ещё?
- Ну, это уж совсем! – взорвалась Наталья.- Что ты себе позволяешь! Ни чего себе, оказывается, какого ты обо мне мнения! Я что, разве давала тебе повод, так думать!?
- Повод и сделать - это разные вещи, - Толик помолчал не много. – Повода ты мне не давала. А теперь скажи мне, что ты этого не делала.
То о чём Наташа думала в начале, вся её агрессия, рассыпалась в труху. Её мысли вновь сбились в кучу, и выдавали только одно: “Попала”. Не то чтобы стыд, но поток уязвимости, возникший из глубины подсознания, не давал ей возможности отвечать на такой, казалось бы, очень простой вопрос. Поэтому её молчанию, Анатолий всё понял. Он и так то, особо не сомневался, но “услышать” это от жены… Ира оказалась права. Права полностью, и во всём.
Ему опять стало не хорошо. Он испугался. Испугался того, что сейчас вновь рухнет в обморок, и теперь, уже, он не был уверен, что его жена, женщина, которую он когда-то так сильно любил, сможет ему помочь. Что она будет рядом. Что на неё можно положиться. Экономя на вдохе и выдохе, Толик задал Наташе вопрос, после которого, семейная жизнь, прекращает своё существование:
- Зачем ты это делала? Объясни мне, пожалуйста.
Сам ответ ему был не нужен. Он просто ставил точку. Наталья закрыла глаза. Едва заметно её качнуло в сторону. Нервы тоже не выдерживали. Слёз ещё не было, но они были на подходе.
- Это было давно, - тихо произнесла она. – Если твои осведомители так хорошо информированы, они бы тебе сообщили - это было давно.
- Давно, это полгода?
Она открыла глаза, и испуганно посмотрела на мужа. Сам того не зная, тот попал в самую точку. Со своим последним любовником, она порвала аккурат полгода назад. Нет, не совсем в точку. Наташа тут же вспомнила, что последний раз это было около месяца назад. Так, старый друг. Перепих по скорому. Не в порядке вещей, а инерции ради. Потому она и забыла. И внезапно, она сама себе задала тот же вопрос: “Зачем?”.
Поводов для женской измены - от случайности, до бесконечности. Ей хотелось казаться свободной, независимой, крутой. Ей хотелось думать, что она ни от кого не зависит, и ни чего не боится. Она считала себя феминисткой? Может быть. Она не думала об этом. Она думала, что мир, где-то там, в районе её красивых ножек. Там он и должен оставаться, а она, в свою очередь, должна оставаться вольной слушательницей курса лекций, с названием – жизнь. Тогда, зачем выходила замуж? Потому что любила его? Действительно, любила. А всё остальное, не больше чем баловство, пощекотать нервы. Вот и до щекоталась. И почему это происходит именно сейчас, когда всё это становится не нужным. Когда секс, как секс, с другими мужчинами уже перестал её интересовать. Когда она уже собиралась уступить желаниям мужа, по поводу детей. А уж с их появлением, полностью начать другую жизнь. Когда вся эта свобода, независимость и крутизна, становились ей не интересны. Доселе не ведомый ей ужас, медленно пробирался в её сознание, вытесняя все прочие, бессмысленные размышления. Она ещё не понимала причины своего страха.
- Прости меня, - вместе с этими словами, слёзы сами потекли по её щекам.
- Как всё просто, - Толик поднялся. – Прости и всё? Ты нечаянно разбила мою любимую чашечку?
- Нет, не всё. Я не могу изменить своё прошлое.
- Ты думаешь, меня ещё интересует наше будущее?
- Я могу уйти с работы. Я могу родить тебе ребёнка, когда ты захочешь. Я могу любить тебя так, как ни кто, ни когда не будет. Я люблю тебя. Не бросай меня, пожалуйста.
Она откровенно разревелась. Теперь Наташа поняла причину своего страха. Вот она, вся реальная цена её желанию свободы, её желанию карьеры, да и вообще, всем прочим её желаниям. Всё это глупость и тлен. Оказывается, на самом деле ей нужна зависимость, и банальность семьи. Сейчас, теряя любимого, она приходила в ужас. Как же сильно, она его любит!
Анатолий был совсем другого мнения, на этот счёт. Он считал это не только изменой, или предательством, этот поступок ставил под сомнение всю его веру в людей. Может быть, когда-нибудь, он и сможет её простить, или, хотя бы, понять, но, явно не сейчас.
- Твоя мама живёт в двух остановках отсюда, - сказал он, дав возможность Наташе успокоиться.
- Наверное, ты прав, - после не большой паузы, она медленно начала говорить, - Только вот знаешь, идеальных людей не бывает. Если капнуть поглубже, у любого человека окажется много таких поступков, которых стоит стыдиться, или бояться. Я ни когда не давала тебе повода усомниться в моей верности, если речь идёт только о ней, а не о чём-то ещё. Я ни когда не задерживалась на работе, я всегда возвращалась в том, в чём уходила. Сюда, в нашу квартиру, я ни кого и ни когда не приводила. Как бы нелепо это не звучало, в данной ситуации, но, наше ложе, всегда было для меня чем-то святым. Однако ты решил устроить мне проверку, не знаю как, и сейчас уже мне это не интересно. И ты всё раскопал. Я не оправдываюсь. Наверное, мне и нет оправдания. Только вот однажды, это может случиться и с тобой. Ты уже забудешь, что когда-то что-то там делал. Ты уже изменился, и нате вам, двухгодичное пятно на платье Моники. Прошлое – это всего секунда от настоящего. Порою, за такую секунду происходят вещи, на осознания которых уходят десятки лет. Одна секунда, и перед тобой стоит совсем другой человек. Одна секунда, и цена мира переворачивается с ног на голову. Всего одна секунда, и ты понимаешь, для чего стоит жить. Эта секунда, тоже уже прошлое. Это моё прошлое тебе ещё ни чего не говорит, тебя интересует только то, другое. Если ты дашь мне возможность продлить эту секунду подольше, ты увидишь... . Ты поймёшь, что…. Это всё не правильно. Этого не должно было случиться. – Её дыхание стало глубоким и прерывистым. - Мне кажется, не надо копать слишком уж глубоко. Края могут обвалиться, и всё к чертям засыпать. Даже то, чего засыпать ни как нельзя. Ведь есть ещё одно прошлое. Вспомни о нём, пожалуйста. Неужели ты ни когда не был счастлив со мной?
Она замолчала, ожидая реакции мужа.
- Твоя мама, живёт в двух остановках от сюда, - повторил он.
Наташа постояла ещё не много, потом, накинула на плечи пиджак, подобрала сумочку, и вышла. Вышла совсем.
Где та правда, которая нужна человеку, да и нужна ли она вся, полностью? Может быть, и впрямь, достаточно того, что ты видишь. До сегодняшнего дня, Толик видел в Наташе не только хорошую жену, верную женщину, но и доброго друга, на которого можно положиться в трудную минуту. Вспомнив, как он инстинктивно испугался за свою жизнь, когда у него второй раз, уже дома, и уже при ней прихватило сердце, Анатолий понял, что больше уже не сможет ей доверять в том объёме, в котором он делал это раньше. К постельной верности, он всегда относился с некоторой долей скептицизма. Здесь затрагивалась его мужская честь, и некое признание своей ошибки, в правильности выбора спутницы. Но отсутствие уверенности в человеке, как в человеке, это уже совсем другое.
“Так ли она была не права, распыляясь про ямы? Наверное, нет”, – он вспомнил, что и его шкафу висят пару скелетов. Тогда почему же, он не может даже допустить мысли о прощении. Потому что это совсем другое, или,
