рассказала какие у него внуки и правнучка. Слезы полились горячими ручейками по щекам, я едва дождалась окончания первого акта и отправилась искать укромное местечко, где можно было дать волю слезам. Оперный театр я хорошо знала и очень любила сюда приходить, поэтому отправилась на самый верх в далекий женский туалет, который почти не посещали. Закрывшись в дальней кабинке с окном на проспект, откуда хорошо был виден пустырь, где потом построят праздничный зал, где была свадьба, я дала волю слезам. И вдруг мои рыдания отчетливо прервал звук телефонного звонка. Привычным движением я взяла мобильный, еще не понимая до конца, что появилась связь.
- Мама, ты где? Мы тебя потеряли! Уже сутки тебя ищем, еще и телефон отключила, тетя Лера тебя на свадьбе видела. А потом ты исчезла!- кричала в трубку моя дочь Лиза.
-Лиза, Лиза, это ты?!- срывающимся от волнения голосом прохрипела я,- Лиза я попала в прошлое, понимаешь? В прошлое, в 56-ой год! Я сейчас - в Оперном театре, в туалете! Связи не было, тут нет еще мобильной связи и, вдруг твой звонок!- я плакала теперь уже от счастья.
-В каком «прошлом» - это клуб такой? Ресторан? Может ты решила пройти квест и там застряла? Ты же мечтала, вот круто! И вас сутки держат, пока не разгадаете?- удивилась Лиза.
- Какой клуб, какой квест?!! Нет! Я провалилась в другое время, понимаешь, я в городе 56-го года, наш город, только время другое. Я спускалась с лестницы и провалилась в сугроб, выбралась, а время – другое! И жизнь другая! Я домой хочу! Я твоих деда и бабушку, моих родителей, молодыми видела, как ты! Лиза, помоги мне, найди любым путем информацию и отправь мне, что делать, чтобы вернуться в свое время, я погибну здесь! В этом месте есть связь мобильная, видимо, как ее…, «кротовая нора», вот ты и дозвонилась.
- Мама, ты себя, как, нормально чувствуешь? Ты всегда у нас отличалась по части фантазий. Какое прошлое? Начиталась фантастики, хотя ты ее не жалуешь, ну, фильмов, может, насмотрелась, хотя, и это не в твоем вкусе… Ничего не понимаю, ерунда какая-то… А, там кто сейчас правит, Сталин? Репрессии? А вдруг Служба Охраны Времени тебя вернет и в тюрьму посадит, как в сериале?- Лиза пригорюнилась.
-Лиза, поверь мне, я ничего не сочиняю, я боюсь, что сейчас кто - нибудь войдет, и я не смогу продолжать разговор, давай через семь часов выйдем опять на связь, за это время «прошерсти» сайты, посмотри книжки, что надо сделать тому, кто попал на 60 лет назад в прошлое и хочет домой вернуться, ведь есть какие-то общие рецепты. Поговори с отцом, он всю жизнь читает только фантастику. Нет, чтобы ему здесь оказаться, так ведь нет, я, его жена, которая ни во что такое не верит, вляпалась в историю.
- Мама, ты не бойся, я сейчас еду к вам, и ты мне все спокойно расскажешь,- медленно, растягивая слова, промолвила Лиза.
-Да нет меня дома, и я не сошла с ума! Я просто провалилась в прошлое,- закричала я, теряя терпение, - Обещай мне, что если ты меня не найдешь дома, выполнишь все, что я прошу. Ровно через семь часов, я приду в это же место и буду ждать твоего звонка, - уже почти прошептала я, отчетливо слыша, как в туалет кто-то вошел.
Я спрятала мобильный и стремительно покинула свое туалетное убежище. Уже начинался второй акт. На спектакль я не пошла, а устроилась в буфете с чашкой кофе, где еще были несколько таких же театралов. Девушки с наколками в волосах и белых кружевных фартуках обслуживали столики, как в ресторане, от такого сервиса было еще грустнее. Я обдумывала, где мне скоротать эти семь часов до следующего сеанса связи. Из театра выходить нельзя, иначе в пять утра я сюда просто не попаду. Значит надо устроиться где-то здесь в служебных помещениях. Допив кофе, я вышла в фойе. После долгого круженья по коридорам, мне удалось найти маленькую комнату, где были свалены старые банкетки, стулья, стояли ведра и швабры. У окна притулился крохотный столик с электроплиткой и дюралевым чайником на ней. К моему везению в замочной скважине торчал ключ, который я сразу взяла себе, чтобы вернуться в каморку после окончания спектакля. Мне еще удалось дослушать и досмотреть последние трагические картины «Мазепы». Сцена сумасшествия Марии отозвалась в моем сердце тягостным ощущением безысходности, созвучным моему настроению. Спектакль завершился, зрители долго не отпускали артистов, под гром аплодисментов я выскользнула из зала и спустилась в гардероб, где забрала свои вещи и незаметно прошла в служебные помещения театра, где спряталась в каморке, закрыв за собой дверь на ключ. Там я соорудила нечто вроде дивана из трех банкеток и приготовилась к многочасовому ожиданию. Я открыла сумку, достала купленные накануне, сахар, чай и батон, решив попить чайку. Вместе с продуктами нечаянно вытащила связку писем, которые выпали из сумки и веером рассыпались на полу. Новые впечатления настолько подействовали на меня, что я совершенно забыла про поручение хозяйки дома, где я сняла угол, отправить новогодние поздравления. Присевши на корточки, я медленно начала собирать письма. И тут мне бросилось в глаза, что на всех конвертах был указан городской адрес - один и тот же, «переулок Каменский,12». Меня это так заинтересовало, что я решила вопреки всем моральным нормам вскрыть один конверт, что я и сделала. Каково было мое изумление, сменившееся возмущением, когда я прочитала письмо! Это был донос, написанный корявым старческим почерком с большим количеством орфографических ошибок! И донос не на кого-нибудь, а на директора театра, в котором я сейчас находилась! Трясущимися от злости руками я начала вскрывать одно письмо за другим, там тоже были гнусные доносы на граждан, а в одном письме автор доносила на моих родителей! Вот такие писульки калечили людям жизни, либо вообще лишали и ее! Возмущению моему не было предела! Забыв про меры безопасности, я включила плитку с открытой спиралью, и прежде чем поставить на нее чайник, подожгла первое письмо, вслед за ним, второе, третье…Костер я устроила в раковине, и окончательно не успокоилась, пока вся эта канцелярия не превратилась в жалкую горстку пепла, которую я смыла водой из-под крана. Потом я приоткрыла узкое, как бойница окно, и проветрила комнату. Я ни минуту не сомневалась в том, что поступила бы так, чтобы со мной не произошло! После этого, наконец, устроилась на самодельном диване и напилась чаю. Потом я, видимо, задремала, укрывшись шубой, но сон был поверхностный и постоянно прерывался от желания посмотреть на большие городские часы на площади, которые мне были очень хорошо видны.
Ровно через семь часов я стояла в последней кабинке женского туалета, выходящего окнами на проспект. Мне пришло сообщение на телефон с кратким перечнем действий, которые, якобы, могут мне помочь вернуться назад в свое время. Я перечитала полученную информацию раз пять. Главное, надо было вернуться в тоже место и в то же время, где произошло мое перемещение, и точь в точь повторить все действия, которые я проделала. Вот это было труднее. Я вспомнила детскую считалку, которая вертелась в голове, вспомнила, как искала в сумке ключ от машины. Стоп! Вместо ключа и нашарила какой-то кругляш и дважды нажала на него, потом поняла, что это не ключ и нашла настоящий ключ. Что я приняла за ключ? Я высыпала из сумки все содержимое на подоконник, и совершенно неожиданно увидела старую печать из архива, куда спускалась в пятницу в конце рабочего дня. Эта печать как сувенир красовалась на столе нашего старейшего архивариуса, очень пожилого сотрудника, худенького старичка с копной седых спутанных волос и крючковатым носом. Ей уже давно не пользовались, а Архип Силантьевич шутливо ее называл «Печать Времени». Как она попала в мою сумку? Не помню, чтобы такой предмет мне мог понравиться до такой степени… Вот на эту печать я и нажала два раза, приняв ее за пульт от машины. С этим я вроде разобралась и смогу повторить все действия. Но как понять некоторые пункты? Например, я должна понять, для чего я нахожусь в другом времени и какая моя миссия? Ну, уж извините! Я сюда не просилась, миссии у меня никакой нет, я жертва случая! Или пункт о том, что я не имею права, что - либо менять во времени, куда я попала. А я уже продала туфли, разжилась деньгами, сняла комнату. Как с этим быть?
Мучаясь этими размышлениями, я спускалась с третьего этажа вниз, с твердым намерением покинуть театр через служебный вход. Это оказалось легче, чем я предполагала: я просто прошла через проходную рядом с будкой, где дремал дежурный, тихо открыла дверь служебного входа и вышла на улицу.
Впереди был целый день до моей попытки возвращения домой, ведь со свадьбы я возвращалась в седьмом часу, практически еще двенадцать томительных часов надо было провести в далеком 56-м году. Часть этого времени я решила потратить на сон. Ночь, проведенная в коптерке, не принесла отдыха измученному переживаниями телу. Поэтому я решительно отправилась на Большую Лесную с намерением хорошенько отдохнуть. Открыв своими ключами дом и проскользнув в снятую комнату, я быстро разделась, легла в кровать и мгновенно уснула. Мне снился разъяренный водитель автобуса, который не хотел меня везти и исполнял арию Мазепы, пирожки с капустой, театральные афиши и домашняя подготовка к Новому году. К обеду я вырвалась из объятий Морфея и решила заглянуть на родительскую половину. Отец сидел ни низкой скамейке перед печкой и строгал лучину для розжига дров. Он был так поглощен своим занятием, что не заметил меня. Я смущенно поздоровалась и завязалась непринужденная соседская болтовня, в процессе которой я узнала, что они собираются отсюда съезжать с мамой в скором времени к моей великой радости. Потом он расспрашивал меня о моей семье, и я долго обстоятельно рассказывала обо всех, стараясь ничего не пропустить, но и не выдать себя, используя современные выражения. Вдвоем мы соорудили нехитрый обед из имеющихся продуктов – сварили уху и отварили картошку. Неспешно отобедали, первый не выдержал отец:
-У меня такое чувство, что я вас давно знаю, во время войны, вы, где были? В эвакуации?- спросил он.
-Да, в Сибири, далеко отсюда,- промямлила я.
-С детьми, наверное, тоже нахлебались,- сказал он.
-Как все,- тихо промямлила я.
-Я войну закончил на немецкой земле. А потом, когда вернулся сразу учиться пошел, куда сейчас без образования. Что у вас дома про последний съезд партии говорят, про «культ личности»?- вышел отец на волнующую его политическую тему.
-Ничего, я мало, что понимаю…- опять начала я мямлить.
-Вот, вот… Боятся! Не за такую я партию воевал, мой отец семь лет в лагерях провел! И все из-за какого-то письма - зло воскликнул он.
-Тихо, пожалуйста, времена такие…- испуганно сказала я, вспоминая свой разведенный костер в раковине.
-Времена всегда такие, какие они есть. Что жизни бояться? После фронта мне чьи-то доносы не страшны, - громко гаркнул он, вплотную подойдя к двери.- Хозяйка наша по части сбора слухов и сплетен первейшая дама в околотке!
-Да, это точно так,- твердо сказала я, резко распахивая дверь, из-под которой метнулась жалкая скрюченная старушечья фигурка.
-Я, возможно, сегодня вечером уже уеду, по крайней мере, буду пытаться,- громко сказала я в темный коридор, где еще было слышно
