псипространства-агрессора новая территория воспринимается не более как географическая местность, ценность которой соизмеряется богатством её природных ресурсов, географическим положением или возможностью проявления политических амбиций. Совершенно другое отношение к локусу у псипространства-жертвы. Для него территория – это объект интенционального переживания, мир исторических идей, важнейшая составляющая его присутствия в мире.
Вот почему, если использовать терминологию Карла фон Клаузевица (Carl von Clausewitz), несогласованное проникновение псипространства в чужой локус – это «акт насилия, имеющий целью заставить противника выполнить нашу волю», то есть – это война [Клаузевиц, 2007: 15], которая «неминуемо вторгается в область чувства» [Клаузевиц, 2007: 16].
Таким образом, защитить опредмеченные в логосфере и техносфере творческие потенциалы ушедших поколений, а также сохранить возможность самореализации в условиях национальной идентичности – это важнейшие причины самоотверженной защиты псипространством своего локуса. По этому поводу Владимир Мандрагеля пишет: «С определенными оговорками можно даже утверждать, что именно война, во время которой напряжения физических и моральных сил, способность к жертвенности приобретали наивысочайшего уровня, становилась объективным индикатором зрелости сформированности нации (в нашем понимании – псипространства)» [Мандрагеля, 2003: 81]. До тех пор, пока псипространство идентифицирует себя со своим миром исторических идей, до тех пор оно будет продолжать защищать свой локус от проникновения со стороны других псипространств, причем ценою жертв и разрушений. Сакраментальность мира исторических идей делает псипространство непобедимым.
§ 46. Третий постулат, а также понимание значимости для псипространства локуса как мира исторических идей, подводит нас к пониманию третьей причины бесконечной локализации пространства Земли (причины войны). Прежде чем её сформулировать отметим, что с учетом истории бесконечной локализации пространства Земли, довольно часто границы локуса как мира исторических идей и локуса как географической территории не совпадают. Территория локуса псипространства по тем или иным причинам оказывается меньше, чем границы мира исторических идей, который является сакраментальным для псипространства. Отстаивая свой сакраментальный мир исторических идей, псипространство фактически вступает в конфликт с проявлениями другого псипространства, которое реализует свои творческие потенциалы в границах этой территории. Отсюда, кстати, следует понимание лимитрофных государств: являясь независимыми псипространствами, лимитрофные государства фактически входят в мир исторических идей другого псипространства.
Конфликт между сакраментальными мирами исторических идей, претендующих на одну и туже территорию, является третьей причиной бесконечной локализации пространства Земли. Её мы сформулируем следующим образом: границы локуса как мира исторических идей часто выходят за пределы локуса как территории и вступают в конфликт с идеями, рожденными другим псипространством в масштабах этой территории. Получается, что на один локус как географическую территорию претендуют сакраментальные миры исторических идей нескольких псипространств.
§ 47. Псипространство может оказаться жертвой агрессии по разным причинам: объективным или субъективным. К объективным причинам можно отнести: слабость политической, экономической, социальной, научной и др. организации в сравнении с нападающей стороной; несопоставимость людских ресурсов, вооружения, опыта боевых сражений; богатство природных ресурсов и неготовность их защищать и др. Субъективными причинами являются различные провоцирующие псипространство-агрессора факторы; необоснованная объективными показателями политическая самостоятельность псипространства-жертвы; разные ценностные ориентации; конфликты на национальной или религиозной почве и др.
По отношению к псипространству-жертве псипространство-агрессор применяет следующие способы воздействия:
– Психологическое давление: угрозы, запугивания, унижения, внушение чувства вины.
– Информационные атаки.
– Экономическую блокаду.
– Прогрессирующую политическую и социальную изоляцию.
– Культурную агрессию – разрушение объектов культуры: языка, искусства, науки, политики, памятников, символов веры.
– Военные действия и др[63].
В начале XX столетия немецкий историк Ганс Дельбрюк (Hans Delbrück), развивая идеи Карла фон Клаузевица (Carl von Clausewitz), доказал, что существует две основные формы ведения войны: Niederwerfungsstrategie – стратегия уничтожения и Ermattungsstrategie – стратегия истощения противника. Однако то, что Дельбрюк относил непосредственно к сражению на поле боя, начиная со второй половины ХХ столетия, перешло и в материально-виртуальный мир. Война в современном понимании – это стратегия уничтожения и истощения противника как в бою, так и в информационной среде. Мало одержать победу на поле боя, – это только ситуативная победа над незначительной частью псипространства. Важно одержать победу в информационной войне – разрушить значимость мира исторических идей, в котором псипространство-жертва хранит маркеры собственной идентификации, и с которым позиционирует свое присутствие в мире. Актуальность кровопролитных сражений отошла на второй план, потому что победа в бою, вместо окончательной победы над псипространством-жертвой, стала приводить к перманентной войне, партизанскому движению, международному давлению и т.п. Победа в сражении актуализирует мир исторических идей псипространства-жертвы, и на волне патриотизма оно сплачивается и массово восстает против псипространства-агрессора. Войны в Корее, Вьетнаме, Украине и др. наглядно показывают, что силовой захват территории и гибель воинов, актуализирует мир исторических идей и против оккупанта поднимается все псипространство: старики, женщины, дети. Агрессору начинает противостоять не армия противника, а все население, в котором грань между военными и гражданскими полностью стирается.
В современных реалиях завоевание территорий и ассимиляция её населения стало нереальным. Единственно возможный путь покорения псипространства-жертвы – это победа в информационной войне. Особенности и возможности информационной войны впервые исследованы в работах Уолтера Липпмана [Липпман, 2004]; Гарольда Лассвела [Ласвель, 1929]; Жака Эллюля [Эллюль, 2003]; Сергея Кара-Мурзы [Кара-Мурза, 2000]; Игоря Панарина [Панарин, 2006]; Владимира Цыганова и Сергея Бухарина [Цыганов & Бухарин, 2007] и других.
Поразительная эффективность информационной войны впервые достигнута благодаря идеям и практике Йозефа Геббельса [Thacker, 2009]. Но чтобы понять истоки эффективности информационной войны и степень её воздействия на бесконечную локализацию пространства Земли, на наш взгляд, стоит обратиться к написанной еще в 1925 году в Берлине книге Ивана Ильина «О сопротивлении злу силою» [Ильин, 1993]. В начале ХХ столетия в полемике с учением «о ненасилии» Льва Толстого, Иван Ильин по большому счету предвосхитил «закат» войны в понимания фон Клаузевица, и «рассвет» информационных войн. Проводя различия между понятиями «насилие» и «заставление», Ильин фактически проводит различие между пониманием войны фон Клаузевицем и Липпманом-Эллюлем-Гебельсом.
В чем заключается гениальное прозрение Ивана Ильина? Иван Ильин, Питирим Сорокин, Николай Бердяев, а также целый ряд других российских мыслителей, вынужденных покинуть Россию после прихода к власти в октябре 1917 года большевиков, относились к другой культуре, которая очень сильно отличалась от европейской культуры, в которую выходцы из России вынужденно попали[64]. Отличие культуры русских очень тонко подметил Маршалл Маклюэн (Herbert Marshall McLuhan). В его терминологии – это равносильно отличию между устной и письменной культурой. Согласно Маклюэна, устная культура характеризуется эмоциональностью, разнообразием ощущений и переживаний. Письменная же культура – исключительной холодностью, однообразностью эмоций, узостью спектра [McLuhan, 1962]. Так вот культура русских – это эмоциональность устного мира, которая противостоит холодности, рациональности и прагматичности письменной речи западной цивилизации. Сорокин и Ильин эту разницу поняли значительно раньше Маклюэна, поэтому в своих работах намного раньше западных коллег указали на уязвимость психики от информационной среды. Только если Сорокин, рассматривал психику как основу любого социального общества и при помощи доступной ему методологии пытался проследить особенности перехода психик в состояние социального общества, воспринимаемого рациональным мышлением [Сорокин, 1992], то Ильин обратил внимание на следующее. Как патриот царской России, участник белогвардейского движения, которое проиграло битву подразделениям Красной Армии, Ильин одним из первых понял, что война – это не столько сражения на поле боя, война – это сражения за умы, за идею. Именно поэтому проводя различие между понятиями «заставление» и «насилие», Ильин фактически показывал, что вооруженная победа – это часто «пиррова победа», потому что она связана с насилием. Насилием можно изменить границы локуса цивилизации, насилием можно заставить то или иное псипространство следовать определенным правилам поведения, вызвать временные эмоциональные состояния – страх, ужас, боязнь, испуг, но все это – не более, чем воздействие на внешние проявления псипространства. По силе воздействия на психику насилие никогда не сравнится с заставлением, то есть с тем внутренним состоянием, которое каждой психикой принимается осознанно, которое корнями уходит в подсознание и формирует ценностную ориентацию отдельной психики и целых поколений псипространств. Именно здесь – во влиянии на индивидуальные мировоззренческие парадигмы (психологические установки) и личностные чувственно-эмоциональные состояния, скрывается истинный ключ к победе над псипространством-жертвой. Влияние на психику равносильно влиянию на ризому локуса, поэтому чем глубже и продолжительнее это влияние, тем устойчивее новые, заложенные пропагандой мировоззренческие стереотипы и установки. Сила информационной войны и её технологий заключается в акценте на психику, на мировоззренческие установки и ценностные ориентации в подрастающих и старших поколениях. Информационная война обеспечивает бескровные распады и союзы локусов цивилизации. Манипуляция чувственно-эмоциональным состоянием психики и сознанием – это эффективнейшее средство войны, которое приводит не к временным изменениям границ локусов цивилизации, а к более устойчивым и основательным, потому что бесконечная локализация осуществляется уже не на поверхности, а в ризоме.
Современные технологии информационной войны таковы, что отдельные псипространства, даже не подозревая о внешней агрессии, самостоятельно, сознательно (!) изменяют ход истории своего локуса. Они проигрывают сражения и следуют воле победителя не на
