завершена. Прошло полтора года, как Образцовая раса покинула свою родную планету. Планету, которая была всегда для них домом и которая навсегда останется в их сердцах.
Пять кораблей подлетали к дивному образованию, которое не имело аналогов тому, с чем сталкивалась эта раса ранее. Тем не менее, они знали, что это ускорит их путь. Из иллюминатора каюты было видно как группа кораблей, построенная Зяном, приближалась к какому-то бледно светящемуся скоплению. Никто не знал, выдержат ли корабли Образцовых людей законы сжатого пространства. Но рисковать действительно стоило.
Кто создал поистине величественное образование – неизвестно, и зачем? У Вансона были предположения по этому поводу. Быть может такой же, но более могущественный корабль когда-то летел покорять галактику Млечный Путь и сел на Землю для зарождения цивилизации людей. Цивилизация с высокими технологиями.
Последний раз Пронтавриус связался с капитанами других кораблей, пожелал им удачи и предоставил звездолёт в полное распоряжение автоматике. Ждали все. Каждую минуту мог начаться переход, который потом войдёт в историю или не войдёт никуда, при более печальном конце. Каждую секунду проход приближался на сто километров, хотя двигатели работали всего на три процента. И вот, оно началось!
По всему крейсеру замигал свет. Все заняли свои места в антиперегрузочных каютах и пять кораблей ворвалась в плазменную субстанцию. Датчики движения сошли с ума и беспорядочно крутились. Юрий сел в кресло, но его уже не было. Всё распадалось на молекулы, атомы, нейроны, казалось чудовищному распаду, не будет конца. Предметы приобретали мутный характер, становились нечёткими и расплывались. Через два часа ни стало ничего: ни кораблей, ни людей. По сжатым пространствам Вселенной летела кучка фотонов. И этому, не было конца.
В стране первоцветов
Будильник зазвонил поздно. Старый механизм уже сдавал. Надо было давно купить новые часы, но времени катастрофически не хватало. День кандидата астрономических наук Евгении Шевченко был расписан по минутам. Нужно было закончить диссертацию по кольцам Нептуна, и она проработала за компьютером половину ночи.
Взглянув на предательские часы, она начала быстро собираться.
- Мама! Почему ты меня не разбудила пораньше?
- Если ты не будешь себя жалеть, так долго не протянешь. Неужели стоит эксплуатировать себя из-за копеек? Кому сегодня нужна твоя Вселенная?
Выслушав все укоры матери, девушка доела лёгкий завтрак, взяла свою сумочку и выбежала из дома. Заскочив в уезжающий автобус, она выбрала сиденье в конце салона и подвинулась к окну. Был конец февраля и в тёплом горном Крыму уже в посадках появлялись первоцветы: голубые пролески и нежно-синие подснежники. Утренний туман спадал, и её светло-коричневые волосы серебрились от капель росы. Хоть старый автобус шумел и скрипел, в нём было приятно и тепло. До Научного оставалось ещё полчаса, и она закрыла глаза.
Третью ночь подряд ей снился он. Тот парень, что семь лет назад разбил ей сердце. Тот парень, что привил ей любовь к звёздам и изменил кардинально её жизнь. Она никогда не забудет, как они вдвоем наблюдали персеиды, светящиеся кусочки от кометы из созвездия Персея, в тёплую августовскую ночь. Она никогда не забудет его имени.
- Юра! - невольно тихо вырвалось с её губ. Но она также не забудет, как он уехал не попрощавшись. Растаял тенью в синеве ночи. И она не знала, почему он так сделал. А хотела ли этого? Может быть, и хотела, но не сейчас.
Автобус остановился у остановки Крымской астрофизической обсерватории. Здание располагалось в живописном уголке. В этом месте исследовали Солнце, далёкие галактики, звёзды, кометы, открывали новые малые планеты; следили за вращением Земли; конструировали и изготавливали телескопы, приборы для наблюдений за объектами Вселенной. В этом месте, действительно заслуживающем внимания науки, Евгения проработала два года.
Автобус ещё не успел уехать, как к остановке с горящими глазами подбежал Роман Сорокин - главный программист обсерватории. Она даже рассмеялась от его безумно смешного вида. Парень был готов подпрыгнуть от какой-то новости.
- Не томи, выкладывай, что стряслось?
- Ты даже не представляешь! NASA предоставило три часа на пользование телескопом «Хаббл»! До сеанса осталось полчаса! - затарахтел Роман.
- Почему ты ещё здесь?! Беги настраивать к работе компьютеры. Ты понимаешь, может больше не будет никогда такой возможности! - заразилась Евгения поспешностью Романа.
- Извини, я как-то не подумал об этом, уже бегу!
Изображение от американского телескопа, летающего в открытом космосе, было превосходным. Первым делом время посвятили малым телам – поясу астероидов. На центральном экране поплыли огромные картофелины с множеством следов от метеоритов. Компьютерная группа вела непрерывную съёмку, временами делая фотографии. Потом начали разворачивать телескоп на Нептун.
- Смотрите не выведите его из строя! - тревожно сказала Евгения.
Но её опасения были беспочвенными. Над телескопом работала группа профессионалов. На мониторах появилась метановая планета. «Хаббл» показывал обращённую к Солнцу сторону. После нескольких фотографий колец и планеты, операторы хотели заканчивать процесс съёмки, но никто не решился этого сделать. На экране с невероятной скоростью проплыли пять огромных теней и все стояли, потеряв дар речи.
Первым пришёл в себя Роман:
- Что это было?
- Вы это записали? - спросила Шевченко.
- Да, - утвердительно кивнули компьютерщики.
Евгения не растерялась:
- Это было на Нептуне или на объективе «Хаббла»?
- Включите повтор! - потребовал Сорокин.
После повтора явления теней, компьютерная группа единогласно подтвердила, что тени скользнули по поверхности планеты. Не теряя ни минуты, Евгения поднялась к доктору астрономических наук Сергею Бережнёву.
- Что вы думаете об этом? Чьи это были тени? - с ходу она засыпала вопросами бывалого астронома.
- Если честно, я сам поражён. Для астероидов - слишком большая скорость. Для метеоров слишком большие размеры!
- Я тоже так считаю. Кстати, нужно определить направление их полёта.
- Конечно, нужны ещё дополнительные расчёты, но мне кажется, они летят в сторону Земли, - сделал поспешные выводы Сергей.
- Что собираетесь дальше делать? - серьёзно спросила Евгения.
- Кое-что ещё доработаю и пошлю материалы по рабочему каналу в NАSА. Если они соизволят прислать свои результаты, то вы узнаете о них первой. Вы ведь понимаете, всякое может быть.
- Да, я вас понимаю. Спасибо за доверие. С вашего позволения можно ещё раз посмотреть видеозапись?
- Пожалуйста, - бросил астроном.
Евгения вновь увидела странные тени и ей почему-то, в этот раз, они показались контурами гигантских кораблей.
Всё ближе к Земле
Система, где вылетели, непонятно откуда, пять кораблей, самый большой из которых, был размером с одну восьмую часть Луны, находилась всего лишь в четырёх с половиной световых лет от Земли. Да, это была самая ближайшая звезда - Альфа Центавра.
Что значит четыре с половиной световых года? Для звездолёта образцовой расы это было полтора года пути. Для человечества всей Земли это расстояние оценивалось в вечность.
Корабли летели прямо на звезду, и автоматика не поворачивала стальных гигантов на курс Солнечной системы. Главный компьютер корабля бездействовал. Юрий очнулся, когда в коридоре стало заметно движение экипажа. Движение было странным и напоминало топот стада слонов. К тому же откуда-то быстро заливало каюту багряным светом.
Пронтавриус пытался увести корабли от жестокого светила в каюте последнего риска. Эту каюту разработали, на случай если выйдет из строя все системы. И этот день, похоже, настал! Ему помогала бригада техников, но даже вместе им удавалось за десять секунд лишь на половину градуса повернуть корабли, всё ещё находившиеся под общим энергетическим куполом.
Инерция, образовавшаяся после выхода из аномалии, была колоссальной. Хоть двигатели не работали, основной тормоз использовался на восемьдесят процентов, экстренный - на все девяносто, задняя тяга - на сто, корабль продолжал совершать в секунду добрые двести километров.
К неравной борьбе подключались другие корабли и спустя двенадцать корабельных часов, группе не только удалось уйти от палящей короны чужого Солнца, но и направить звездолёты на курс Солнечной системы. После починки автоматики, космические гиганты впали в первый светоскачок. Экипаж и простые люди осознавали, что им придётся ложиться в свои камеры сна ещё на один год. Но были ещё и другие проблемы. Все часы корабля, в том числе и хронион – главный датчик времени, работающий на ионии, вышли из строя. Это поставило задачу перед настройкой таймеров криогенных камер.
Тени плыли, плыли и плыли. Перед Юрием возникал калейдоскоп знакомых образов Земли. Девять месяцев ему снилась родная планета, родительский дом. Ему снилась она. Та девушка, которую он любил больше всего на свете. Будущий советник всё отдал бы, чтобы найти её. Он не знал, как сложилась её судьба, вышла ли она замуж. Испытывала ли она подобные, убивающие разум, чувства к нему тогда. Он никогда не забудет, как по-идиотски поступила с ним судьба. Как уехал, не сказав ей ничего. Как долго Светлин проклинал себя за свою нерешительность. Снова видел ту жестокую ночь. Когда на ясное летнее небо налетели тёмные свинцовые тучи, полные дождя. Когда с неба сыпались реки печальных слёз, когда он всё дальше и дальше уезжал от тех мест на автомобиле и фары освещали бесконечную дождевую завесу. Если б он знал, что она его ждёт, что он никогда этого себе не простит, то обязательно б остался.
*****
Корабль походил на мёртвую чёрную каменную глыбу. Ничто не нарушало тишину полёта на сверхсветовой скорости. Коридоры были пусты и темны. Звездолёт был действительно огромен. Двадцать ангаров с двух сторон уходили длинным ступенчатым распределением, переходящим плавно в мощные светодвигатели. Антенны, находящиеся сверху, передававшие, беспрерывные сотни команд группе, молчали уже десять месяцев. На носу корабля был еле заметен маленький выступ вверх. Это был капитанский мостик. На нём также уже давно никто не бывал. Зал управления полётов был полностью погружён во тьму. Ни одна кнопка не горела на бесконечных пультах управления. Ни один сигнал не проносился под сводами этого зала.
Но всё изменилось в течение нескольких минут. Где-то на мостике зажёгся сенсорный монитор. Внешний датчик, отсканировав в звёздном пространстве планету, передал изображение в зал управления. Главный компьютер, обработав и сравнив полученную информацию с программой, которую ввёл Пронтавриус, начал действовать. По всему залу начались включаться разные огни и мониторы. На главном экране стали вспыхивать диаграммы, гистограммы, координаты звёздного пространства.
Со всех частей корабля начали приходить, в виде электронных импульсов, отчёты о целостности и функциональности корабля, и всё это тоже отображалось на этом же экране. Словно компьютер старался предоставить всю информацию для людей, которые всё ещё находились в анабиозе. Но это было не так: на
