Офицер из прошлого

но потом подошел ближе к Лизе и прошептал, едва коснувшись завитков русых волос:
- Я бы сдержал, если бы…
- Если бы что?
Лиза застыла в напряжении, ожидая ответа. Михаил нежным движением пальцев коснулся щеки девушки и тихо сказал:
- Если бы вас не полюбил…
Как раскат грома в тишине, прозвучали эти слова. Девушку окатило невидимой холодной волной и бросило в дрожь. Она догадывалась, она знала, но слова, сказанные прямо в лоб, бьют точно в сердце. Лиза, не помня себя, вырвалась и бросилась в большой зал с камином.
Свежевыкрашенные створки окон поблескивали от высоких уличных фонарей. За окном крупными мягкими хлопьями падал снег и бесшумно ложился на землю. Лиза все смотрела на бьющиеся о стекло снежинки и напряженно вслушивалась в гулкую тишину зала. Знакомые шаги за спиной то раздавались вновь, то утихали. Он так и не решался подойти, а она не решалась начать разговор.
- Елизавета, прошу вас… - высокая статная фигура все же вышла из тени. Теплые шершавые ладони едва коснулись оголенных плеч. Лиза вздрогнула, - прошу вас, останьтесь…
Она не решилась обернуться и сдернуть его руки, она лишь только зажмурилась и сглотнула, стремительно подступавший к горлу ком. Михаил тоже посмотрел на падающий за окном снег и громко выдохнул. Он изо всех сил боролся с неистовым порывом обнять и прижать к себе эту хрупкую юную девушку, которая стала для него всем.
- Вы плачете? – Лиза повернула голову, и одна маленькая слезинка обожгла палец Михаила. Он больше не мог держаться и, скользнув руками по Лизиным плечам, притянул ее к себе, - пожалуйста, не плачьте. Если быть вам со мной невыносимо, то возвращайтесь… Но знайте, знайте, Елизавета, что моя жизнь без вас потеряет всякий смысл.
- Невыносимо быть не на своем месте, а не с вами, как же не поймете вы! – вскрикнула Лиза и тут же закусила губу. Каждое слово давалось с трудом, а жар в груди разрастался все сильнее, - у меня тоже есть дом, работа и, в конце концов, своя жизнь! Вы так заботитесь обо мне и мне неловко все это говорить, я чувствую в себе вопиющую неблагодарность к вам, однако… Это не мое время, я живу сотню лет после вас, а здесь я просто не смогу… Простите…
Лиза вырвалась из объятий Михаила и почувствовала холод. Душа неумолимо требовала вернуться в те уютные руки, рискнуть и оборвать прошлое, но Лиза только нервно передернула плечами и медленно зашагала вдоль коридора.
- Что же для вас «свое место», Елизавета? Всего лишь время, в котором вам просто привыкли быть?
Лиза остановилась, пламя свечей легонько дернулось.
- Да.
Она снова развернулась и зашагала в спальню, уверенно думая о том, что завтра уже увидит родной дом и наконец-то переступит порог родного театрального университета.
- И верните, пожалуйста платье моей матушки на место, - Михаил до бела сжал кулаки и со всей силы ударил по столу.
- Разумеется, - тихо ответила Лиза, вздрогнув, но так и не остановившись.

***
Хмурый Михаил молча вел Лизу по темному и сырому подвалу, который опускался еще глубоко вниз.
- Мне страшно, - призналась Лиза.
- Вам нечего бояться. Скоро вы будете дома. Я сдержу обещание на этот раз.
Скоро взору Лизы открылись массивные деревянные двери, которые со скрипом отворились, открывая большой кабинет, до верху набитый пыльными схемами, картами, чертежами и стопками книг.
- Что это?
- Это лаборатория моего отца. Я не заходил сюда уже много лет, с тех пор, как он трагически погиб, но открыл для вас. Так мой отец занимался разработками машины времени…
Девушка прошла вслед за Михаилом, разглядывая тускло – освещенный кабинет.
- Вы знали, - вдруг остановилась она, нахмурившись. Голос ее дрожал, - вы знали о моем шансе вернуться домой и молчали! Мои родители страдают! Я страдаю! А вы, как же могли так поступить со мной?!
- Тише. Пожалуйста, тише, - шепнул Михаил, беря Лизу за руку и ведя в темный угол кабинета, - ничего уже не вернешь. Я не уверен, что машина работает, я не хотел вас огорчить, дав вам надежду…
- Но вы ее уже дали, пообещав!
- Тише… 
Он откинул потемневшую от времени, тяжелую пыльную штору, закашлявшись от налетевшего мусора и зажег стоявшие огарки свечей. Бумаги всколыхнулись на массивном столе, пыль завитала в воздухе, как небольшой туманец. Тусклый свет свечей озарил большую железную конструкцию с неимоверным количеством разных кнопок с буквами на незнакомом языке.
- Ваш отец мог стать великим ученым, - начала Лиза, - почему же вы не пошли по его стопам?
- Его не приняли в обществе, - буркнул Михаил, роясь в ворохе бумаг на столе, - его считали сумасшедшим. При всем уважении к отцу, я не хотел себе репутации идиота. Да где же этот чертеж… А, вот он… Я надеюсь, что все заработает. Отец включал только раз…
- Почему?
- Мать пропала именно так. Вернуть ее он не смог. Машина не совершенна.
Лиза вздохнула, нервно сложив руки, пока таинственная громада не забарахлила тяжелым скрежетом.
- Но как я попала сюда? Скажите?
- Мне это неизвестно, - Михаил вышел из-за вороха бумаги и подошел к Лизе так близко, что девушка чувствовала его горячее прерывистое дыхание, - я надеюсь, что больше такой… Такой беды с вами не приключиться. Знайте, я люблю вас. Вы мне нравитесь даже тогда, когда говорите, что думаете и… Позвольте мне сделать дурное…
Лиза не успела спросить, как Михаил притянул ее к себе и его горячие губы коснулись ее губ. Девушка не смогла сопротивляться, голова закружилась, а ноги обмякли и подкосились.
- А теперь идите. Будьте счастливы, Елизавета и простите меня.
Он отпустил девушку мягко подтолкнул ее к машине и опустил массивный ржавый рычаг. Кабинет дрогнул, пол загудел и все озарилось ярким сияющим светом. Девушка вскрикнула, а Михаил прикрыл на мгновение ослепленные глаза рукой. Через считанные секунды все исчезло и Лиза тоже.
Михаил молча уставился на потухшую железяку, потом сжав кулаки развернулся к столу и с громким рыком снес с него весь ворох бумаг и кипы книг.
- Так быть не должно, - рявкнул он, упершись руками об стол и опустив голову, - я найду вас. Я найду.

***
- Да, я бы сейчас не отказалась погулять с каким-нибудь офицером покутить на балах, - крутилась возле зеркала Лизина одногруппница в красивом кружевном платье. Через полчаса им пора выходить на сцену, - они там, знай только, что развлекались. Во такая жизнь была бы по мне.
- И откуда у тебя такие познания о жизни столетней давности, - хмыкнула Лиза, смотря в пустоту бессмысленным взглядом. Все же платье матери Михаила смотрелось на ней куда лучше, чем это страшное зеленое платье с грязными бантами, - ведь балы были не так часты, а офицеры были не так богаты, чтобы ездить на них каждый день… Так откуда такая уверенность?
- Книги надо читать! – скривилась девушка в ответ Лизе, - там все написано.
- Ах, ну да… Я такая глупая, не представляешь…
Двухчасовая постановка показалась Лизе сущим адом. Ей хотелось быстрей сбежать от этой фальши и наигранности. Все теперь казалось ей не тем. Пары стали неинтересными, а университет каторгой. Каждый раз, на лекциях, на репетициях, на спектаклях перед ней мелькало одно и то же лицо, один и тот же теплый взгляд из-под густых бровей, а воспоминания о теплых шершавых руках и вовсе заставляли забыться. Одни только беседы с любимой матерью спасали Лизу от тяжелых мыслей. Она не могла нарадоваться родному голосу и не могла представить, что бы было, если бы она потеряла дорого ей человека насовсем. Хотя… Одного она уже итак потеряла. Навсегда.

Лиза сменила маршрут возвращения домой, но теперь этим вечером она неожиданно для себя решила вернуться к тому закоулку. Ее не пугали ни амбалы, ни темнота узких и грязных улиц. Она с уверенностью шла к тому злополучному месту.
Вдали мелькнул тот самый узкий закоулок. Сердце Лизы гулко забилось, и она резво юркнула туда, но наткнулась лишь на грязные изрисованные стены.
- Ну, конечно, наивная, - тоскливо шепнула себе Лиза, - свой шанс ты уже упустила…
Холодные капли дождя упали на пушистую копну волос, звучно пробежались по куртке, стекая по сжатым кулакам и падая на еще сухую землю.
- Вы непомерно упрямы, Елизавета и это вас даже очень красит. Вы все так же прекрасны, пусть даже и в таком чудном наряде…
Лиза подняла голову и выдохнула. Перед ней, отделившись от стены, стояла до боли знакомая фигура. Такой родной и не позабытый голос коснулся уха и проник в самое сердце.
- Михаил?!