увенчают труп».
– Только в одном случае человек может быть счастлив, если неравнодушен к боли других.
Я это хорошо поняла.
Как много приобрела с появлением тебя во мне.
Мой воздух!
Защита назначена на двадцать пятое мая.
Надеюсь, твой приезд раньше.
Иначе провалю.
Новосибирск.
6-е письмо.
– Не волнуйся!
Я же тебе не враг.
Приезжаю девятого мая.
Кажется, не выдержу двойной весны: и на улице, и в душе.
Взорвусь...
Петербург
7-е письмо.
–Даниил! Что случилось?! Напиши, чтобы не стряслось… Схожу с ума…
Петербург
8-е письмо.
– Не знаю, как относится к твоему молчанию, но защита прошла вместе с тобой…
Ближе, чем могла предполагать.
Теперь я кандидат наук.
Отзовись.
Только живи…
Слышишь?
Живи.
Пусть даже без меня, но живи!
Петербург.
9-е письмо.
– Могу приехать сама к тебе…
Мой приезд ожидаем?
Или...
Новосибирск.
10-е письмо.
– Нет.
Не приезжайте.
Все изменилось…
Простите, но вы его должны забыть, — писала чужая женская рука.
Прошло пять лет.
Новосибирск.
– Мама, а мы едем сейчас к бабушке в Ялту?
– Нет, солнышко, в Санкт-Петербург. Бабушка будет ждать нас у своей сестры - твоей тёти Даши. Ты потом поедешь с ней в Ялту, а я на конференцию в Финляндию — поработаю. Позднее приеду за тобой.
Петербург.
– Мама, погуляйте с Даней в этом сквере, пожалуйста, мне нужно подойти к домику Петра... посижу там немного.
– Доченька, я понимаю… Иди… - Валентина Игнатьевна тяжело вздохнула и пошла за внуком.
Она чувствовала, что для дочери это место очень дорого.
– Мамочка! Я тоже хочу к домику Петра.
– Ну, хорошо, идёмте вместе.
Постойте, постойте, постойте! - Женя вся напряглась и пошла по направлению к скамейке недалеко от домика.
– Славко?! Не ошибаюсь, это вы?!
– Женя? Нет, нет, вы не заблуждаетесь. В самом деле, я. Не так уж много времени прошло. А вы, смотрю здесь со своей семьёй?
– Да, а как же без неё, — улыбнулась, как можно более равнодушно, спасаясь от разрывающего душу волнения.
– Может, представите меня своему очаровательному сыну.
– Да, да, пожалуйста. Даня, иди сюда, я тебя познакомлю с очень хорошим дядей.
– Даня, — малыш протянул руку.
– Дядя Славко… — и поднял высоко над собой мальчика… - Какой ты орёл!.. Подожди… так... — вопросительно смотрел на Женю… - Это же... Это же... Вылитый...
– И что теперь? – Женя, растерявшись окончательно, заносчиво пыталась парировать удивление Славко.
– Женя, а ты думаешь, перейдя сразу на "ты", чего я здесь сижу один?! — в загадочном возбуждении заговорил Славко.
– Признаться, я тоже удивляюсь, что вы тут один делаете?
– А я и не один... Вон там, видите, у домика стоит мужчина?
Каждую неделю его сюда привожу...
Он совершенно слепой...
Спасал мою жену и детей от пожара...
В нашем доме, помните этот дом?
Малышей спас, а Милена… — голос дрогнул... - Моя Милена... погибла…
Даниил ослеп...
В апреле...
Все случилось…
Он должен был ехать к тебе... – голос сорвался, и Славко заплакал навзрыд, как ребёнок...
***
***
***
– Воздух мой!
Наконец, я могу снова дышать! – Женя обняла за плечи высокого седовласого мужчину в элегантном пальто и чёрных очках, прижавшись головой к широкой спине, и подправляя на шее знакомый до боли шарф с французским узлом.
– Мама, мама, а это кто?! — удивлённый Даня не мог понять странного поступка мамы. - Ты почему у чужого дяди шарф завязываешь?!
– Он этот шарф не снимает уже пять лет… готов в нем почти спасть. Недавно такой мне скандал устроил, когда после стирки не мог его найти, – пробурчал Славко, стоя в стороне.
– Сынок, этот дядя, главный человек в нашей с тобой жизни!
Это дядя, из-за которого летит в тартарары уже вторая конференция!
Это твой папа, Даня.
– Ты же говорила, что он... военный моряк?! - вконец растерявшись, тихо проговорил малыш.
– А он и есть у тебя - военный моряк.
Сейчас только не в форме. Но таким бывает цвет любви, сынок, нашей с тобой любви.
Даниил... не проронив ни единого слова, дрожащими руками прижимал сына, а из глаз катились крупные слезы...
***
***
***
Через год ему сделали ещё одну операцию — седьмую по счету, и теперь он мог полностью видеть одним глазом любимого сына, и вкушать гроздь винограда - любви, не только прикосновением, но и взглядом.
Сын гордится морской формой отца.
Даниил преподаёт в Военно-морской академии на чёрной речке в Санкт-Петербурге.
Шёл 1987 год...
не передать словами. Спасибо, Надя, за тот трепет и волнение, что я пережила вместе с героиней 
Замечательная новелла 
