долго не задерживались на одном месте, потому что слишком продолжительное пребывание на одном и том же месте вызывало естественное желание сменить обстановку.
Новоприбывшие решили выпить за то, что добрались живыми и невредимыми до Рузы. У Василия имелась фляжка с виски, разбавленным лимонадом. Разлив её содержимое по рюмкам, путники подняли бокалы, и Пётр торжественно произнёс тост:
- Ну что мужики!? Давайте выпьем за нас. За то, что мы живы, и чтобы дальше такими оставаться. Спасибо вам, Колян, - и Пётр кивнул Николаю. - И Лёха, что подвезли. Удачи вам в вашем нелёгком путешествии.
- Ура! - радостно произнёс Васиилий и за ним остальные продолжили хором.
- А теперь дайте мне слово, - поднялся Алексей. - Выражаю нашу благодарность за проведённые уроки, за подаренный опыт. Дай Бог, нам всем крепкого здоровья.
- Ох, парни давайте без сантиметнов, - иронично закатил глаза Пётр. - За нас.
- Куда теперь поедите? - спросил горько ободрённый Николай.
- Пока дорога наша лежит на север. В Истру. Там по нашим коммерческим делам, - ответил Пётр. - А вам на восток же!?
- Да, к Назарову. В Голицыно.
- Тогда смотрите сюда парни, - и Василий разложил карту Подмосковья на столе. - Гораздо всего будет для вас удобнее двигаться через Звенигород, в объезд Дорохово, Тучково, Кубинки. А то, как нам на Беляной рассказали, что недавно пала база в Можайске и вдоль по ж/д наступает волна мутантов. Так что, в тех краях сейчас не безопасно. Правда, в Звенигороде, да и вообще так близко к Москве, мы давно не были. Но, как подсказывает опыт прошлого, то это относительно безопасный путь. Всё же лучше, чем рисковать через Дорохово...
- Но ведь, - перебил Николай. - Мы же не знаем, где сейчас эти твари маршируют. К тому же они идут пешком и, как мне кажется, вполне реально проскочить через Тучково и выйти на прямую, на Минскую автостраду. Там по прямой до Голицыно рукой подать.
- Ой, Тучково, - встрепенулся Пётр. - Помню, заезжали как-то. Неприятное местечко. Тварюг этих многовато. Хотя на тачке вполне проскочить можно, но придётся отбить не один налёт этих сволочей...
- Ладно, будем иметь ввиду, - вновь прервал Николай. - Вы лучше, пока не ушли, подскажите: где здесь быстрее и лучше заработать денег?
Пётр почувствовал себя мудрым наставником и великодушно поведал о способах заработка. Судя по его словам, работы оказалось не так много. Например, можно сыграть в карты на деньги и, если улыбнётся удача, то выигрыш будет солидным. Однако в случае проигрыша человек лишался многого и мог попасть в кабалу или в рабство. Другой способ – поучаствовать в кулачных боях. Если, конечно, обладаешь достаточной физической силой и смелостью. В случае поражения на ринге проигравшего могли забить до смерти или оставить калекой. Были вакансии поработать на начальство базы таким же образом, как и в Осташёво: постоять в дозоре, притащить топливо с заправки, поискать ценные вещи в квартирах и тому подобное.
Испытывать судьбу в “покере” или попытать счастье в мордобое ни Николай, ни Алексей не желали. Они плохо играли в азартные игры и тем более на деньги. За себя постоять парни могли, но не в борьбе с профессионалами. В этих делах, как им казалось, нужно действовать наверняка, твёрдо придерживаясь одного принципа "всё или ничего". Если они попадут в кабалу или хотя бы кто-то один, то можно будет попрощаться с путешествием в Москву и влачить жалкое существование, наскрёбывая последние копейки, чтобы отдать долг. А уж получить сломанные рёбра или ещё что грозило путникам смертью. Ведь услуги местных врачей стоили очень дорого и не для всех являлись позволительными. Николай в таком случае оставался без совершения великих дел, а Алексей без своей семьи. Оставалось идти к начальнику базы и выбирать работу. От похода в дозор Николай и Алексей отказались сразу, так как имели печальный опыт в Осташёво и ясно осознавали, что это надолго. Требовалась работа буквально на несколько часов, например, пойти, куда пошлют, и добыть то, что прикажут. Но командир базы не нашёл никаких вакансий и предложил зайти попозже, через пару дней. К тому же, искавших работу оказалось слишком много. Удручённые друзья никак не могли поверить, что в такой многолюдной крепости не найдётся хоть какого-нибудь заработка.
Судя по всему, Богу было угодно, чтобы два товарища как следует отдохнули и расслабились. И они отправились поглядеть как проходят здешние бои без правил. “Неужели кто-то находит в себе силы после походов и вылазок идти махать кулаками?” – недоумевал Николай.
Рукопашные баталии проходили в спортзале гимназии. Толпа зрителей собиралась в круг, образовывая тем самым арену. Николай и Алексей подоспели как раз к начинавшемуся сражению. Публика неистовствовала. Когда объявляли участников, кто-то орал за одного, кто-то за другого. Одни кричали об отсутствии шансов на победу, другие наоборот об их наличии. “Давай порви его! Разбей его тупую харю! Раздави! Убей его!” – такие слова чаще всего вылетали из кучи народа. Среди присутствующих не было никого, кто бы не равнодушно относился к соперникам на ринге. Каждый беспрестанно поддерживал своего кандидата и прочил его в победители. То ли люди здесь знали так хорошо друг друга, то ли эта такая традиция болельщиков, оставалось неясным. В первом ряду болельщиков находился судья, который объявлял начало и конец поединка с помощью свистка. Круг был достаточно большой, чтобы занять себе место в первом ряду, и Николай с Алексеем смогли протиснуться вперёд для получения максимума удовольствия от увиденного. Противники встали друг на против друга. Между ними остановился судья и представил их толпе. Первого, высокого и широкоплечего, звали Дмитрием. На его лице читалась неимоверная ненависть к сопернику. Костяшки на его руках были набитые. Это говорило о том, что он не в первый раз на этом ринге разбивает носы. Второго окрестили Константином, который был пониже, но вполне с достойным и мускулистым телом, однако достаточно младше по возрасту. Сразу становилось понятно: скорее всего данный участник боя на ринге впервые. Чувствовалась его неуверенность, даже скорее страх. Наверное, он подозревал, что может проиграть и от этого становилось тяжелее. Судья вернулся к болельщикам и оттуда положил начало бою. "Дмитрий-силач", так о нём болтали в толпе, незамедлительно начал атаку на противника. На Константина сыпались быстрые, но порой не точные удары, и он довольно ловко от них уворачивался, поскольку нарочно выжидал удобный момент для нападения или старался побольше измотать соперника. Дмитрий наполнялся злобой и, словно ненасытный младенец, начинал беситься. Константин почувствовал это и, заметив его невнимательность, тут же провёл резкий и точный удар в живот, тем самым зля конкурента. И это получалось невероятно эффективно. Дмитрий, разозлившись окончательно и разбегаясь, ломанулся с яростным криком на Константина. Тот быстро среагировал и просто отпрыгнул в сторону, сделав подножку взбесившемуся. Дмитрий-“силач” рухнул с грохотом на пол и поцарапал себе руку, но бой на этом ещё не закончился. Отрезвлённый падением, он поднялся и потряс головой. Все хором поддержали его. “Красава! Не сдавайся! Ты стольких рвал и этого порвёшь!” – не унывали они. Начался так называемый матч-реванш. Сплюнув, Дмитрий нанёс серию сокрушительных ударов по недругу. Константин сумел отбить их, но пропустил главную атаку и его повалили на пол. Вывернутся из мощного и крепкого захвата ему не удалось. И, перехватив инициативу в свои руки, Дмитрий стал безжалостно избивать соперника по лицу. Тот бил рукой по полу, подавая знак о своём поражении, и беспомощно молил о пощаде, однако никто его будто не слышал. Судья бездействовал и радовался кровавому, жестокому зрелищу вместе со всеми. “Убей его! Убей!” – не прекращала толпа и Алексей веселился вместе с ней. Рукоплескал и свистел. Только Николай не мог аплодировать этому мерзкому насилию. “Неужто это люди? Стадо обезумевших животных!” – другие слова подобрать к данному сборищу бесчувственных существ Николай не смог. Этого парня, Константина, могли так же на улице сожрать и растерзать мутанты, но нет, его вот-вот убьют свои же братья по разуму. “Чем, после этого, мы лучше тех тварей на улицах?" – спрашивал себя Николай. Его рассуждения закрутились бесконечным вихрем мыслей, от вопроса к вопросу: "Куда подевалась человеческая нравственность? Где милосердие? Где честь? О них все словно позабыли. Хотя может и не помнили никогда вовсе. А как же уважение к противнику? Он же просит пощады. Вместо того, чтобы убивать мутантов, люди убивают своих же. Ради славы и награды, человек превратился под покровительством публики в жестокого подонка. Ведь на месте этого проигравшего мог оказаться кто-либо из этой толпы." Его недоуменный взгляд случайно заметил Алексей, но не выразил никакой поддержки. Его скорее умиляло странное сострадание чувствительного юноши, которое совершенно неуместно в данной ситуации. “Он знал на что подписывался,” – произнёс Алексей, решив охладить гнев негодования своего напарника. Тем не менее, расстроенный Николай видел в безмерной жестокости Дмитрия обострённое желание сильного глумиться и демонстрировать свою силу над слабым ради самоутверждения и уважения. Принцип "побеждает сильнейший" отторгал сентиментальную натуру не только от остальной бессердечной массы, но и от самого себя. Николай, огорчённый всеобщим равнодушием, бурно возмутился устроенной показухе на публику и гнусным овациям отвратительного людского стада. "Неужели зона настолько испортила человеческую душу, что человек позабыл о доброте?" - не понимал он.
Николай возмутился и не сдержался, поскольку в нём необычайно закипело сострадание, ибо зверски погибающий Константин вызывал огромную жалость. Юноша искренне пожелал быть искалеченным вместе с ним, чем продолжать оставаться в стороне и бездействовать, тем самым позволяя кровожадным людям творить насилие. Алексей заметил перепад настроения у своего товарища и попытался остановить его. “Колян, ты-то куда?” – схватил своего друга за руку Алексей. Но тот одёрнул его и отважно вышел на ринг. Появление третьего на арене не сразу заметили и продолжали упиваться торжеством победителя. Николай подошёл к соперникам и со всей силы ударил ногой по лицу неугомонного Дмитрия. От удивления народ прекратил гоготать и долго не мог поверить своему взору. “Чёртов подонок!” – выкрикнул Николай, глядя на отброшенного изверга, и подал руку Константину, покалеченному изрядно. Толпа прибывала в беззвучном оцепенении не долго. Стоило проигравшему подняться на ноги, как людская масса с лютым невежеством осудила словесной бранью действия Николая. Но тот, не обращая абсолютно никакого внимания на безумное стадо, вывел покалеченного из спортзала. В них плевали, освистывали и свирепо глумились над уходящими. Кто-то поставил подножку, и Николай больно упал на пол. Его пинали с жгучим смехом, пока тот не поднялся, толкали в спину и даже порвали рукав на куртке. Николай больше никого не ударил и с железным терпением шёл к выходу. Ему в след
