как думает следователь! – главный врач повис над присутствующими тяжелой глыбой. - Но если бы кто-то не занимался в клинике самоуправством, а сразу доложил об инциденте!.. Теперь же впереди - судебно-медицинская экспертиза!
«Сказать им. Или воздержаться… Скажу – не поверят. Не скажу – ждет нас бесславный конец и одна дорога». Зудело у Самуила Валерьяновича.
- Мы все попали в трудную ситуацию. Но здесь случайных людей нет! – набравшись смелости, проговорил он. – Каждый из нас сделал что-то гнусное: совершил преступление, пошел на предательство, сожрал ближнего.
Любовь Петровна облизнулась два раза.
- К чему это вы клоните, уважаемый? – с трудом сдерживая пышущую ярость, агрессивно поинтересовался главный врач.
Самуил Валерьянович покрылся испариной. Опять зачесалась нога. Зуд становился все сильнее и сильней! Хоть на стены лезь.
«Экзема – неизлечимая болезнь, – обследовав кожу ноги ребёнка, произнес доктор старой формации. – Могут наступать, конечно, периоды ремиссии. Потом рецессии. Увы, наши дети попали в трудное время. Пережив войну, они остались калеками. Духовными. Душевными. Физическими».
На глазах Самуила Валерьяновича выступили слезы.
- Всё имеет свои причины, - сглотнув комок в горле, он продолжил. – Нам нужно держаться вместе! – Слова прозвучали, как призыв на баррикады.
В знак поддержки и солидарности пять колпаков дружно кивнули. И Самуил Валерьянович, вдохновившись, продолжил:
- Думается мне, что неприятная ситуация, которая развивается около бывшей сотрудницы клиники, ныне покойной больной, заслуживает более пристального внимания. Редкий, парадоксальный случай. - Самуил Валерьянович многозначительно потряс пухлой медицинской карточкой, - но смерть Альбины Сергеевны не была насильственной. Эту мысль можно расписать сугубо медицинскими терминами.
Выслушав несложное мнение, главный врач брезгливо спросил:
- Вы предлагаете увести следователя от истины!?
Незаметно Самуил Валерьянович снова поскреб ногу. Вздохнув с некоторым облегчением, произнес:
- Все дороги ведут в ад.
Главный врач заиграл костяшками пальцев рук. Самуил Валерьянович обвел коллег сострадательным взглядом и добавил:
– Раньше мы жили в другой Москве. Та Москва была чище.
«Метит на мое место. Как хитро всё задумал! Убийство в клинике - пятно на мне. Сокрытие убийства – пятно на мне». Главный врач оглянулся на дверь.
- Вызывали? – на ковёр встала Даша.
- Вызывал. Всё произошло в ваше дежурство, да? Нам интересны детали.
Даша нервно затеребила носовой платок. Несколько минут она совершенно не могла сосредоточиться, но жужжание мухи, бьющейся о закрытую форточку, расслабило напряжение. И она заговорила:
- Тем вечером Альбина Сергеевна долго находилась в кабинете у Самуила Валерьяновича. Дольше, чем обычно. Из кабинета же она вышла в крайне возбужденном состоянии. Проходя мимо сестринского поста, больная выкрикнула: «Такие муки»! Поправив халатик, приспустив его чуть ниже колен, Даша твердо произнесла:
- Я считаю, что Самуил Валерьянович допустил грубую медицинскую ошибку. Может, он сам и не убивал Альбину Сергеевну…
«Я тебя уничтожу, карьерист! Ты у меня полы будешь мыть на отделении». Главный врач довольно улыбнулся.
- Да кого вы слушаете! – Самуил Валерьянович возмутился, – бывшую проститутку, которая скрывает свое настоящее имя! Вся её жизнь - по подложным документам!
Залившись слезами, Даша выбежала из кабинета.
- Вы понимаете, что такими обвинениями не разбрасываются?! У вас есть доказательства, Самуил Валерьянович? – строго спросил Олег Денисович.
- Её зовут Настя. Мне об этом проговорился главный черт. Вначале, я не понял, о ком речь. В этот мир она попала за совершенное преступление. Мы здесь все - за грехи. Ни у кого нет спасения из проклятого места. Искусственную Москву они опутали сетями. Но если мы научимся жить, не шелохнувшись, энергия перестанет поступать в ад! – Голос Самуила Валерьяновича звенел! Никогда ранее он не чувствовал такого прилива бодрости и сил. Подъёма!
«Да он просто болен», - с облегчением выдохнул главный врач.
«Бессвязный бред», - читалось на лице Любовь Петровны.
- У вас есть кошка? – неожиданно спросил Самуил Валерьянович у главного врача.
- Нет, - холодно ответил главный.
- Обязательно заведите! – Возбужденно посоветовал Самуил Валерьянович, – кошки – проводники в другой мир!
«Почему же ничего не предпринимает главный?», - настойчиво вопрошали глаза Любовь Петровны. «На какой этаж его определить? Может, вниз, к буйным?», - сомневался Олег Денисович.
- Другую Москву строили долго. На это черти потратили колоссальное количество энергии. Но теперь в аду все довольны. Искусственный мир – надежный поставщик энергии от прогнивших душ. – Самуил Валерьянович обвел коллег строгим взглядом. Остановившись конкретно на Любовь Петровне, он, не сомневаясь в правоте, отчеканил: - Вот Ваша душа, Любовь Петровна, совсем прогнила. От неё исходит такой зловонный душок!
Главный врач ухмыльнулся. Любовь Петровна дважды поперхнулась. Но, взяв себя в руки, деловито произнесла:
- Шизофрения.
- Спорный вопрос, - отозвался главный и острым коленом прижался к красной кнопке.
Санитары вбежали быстро. Самуил Валерьянович и опомниться не успел, как был скручен по рукам и ногам.
- Что вы делаете! – вопил он, – я здоров! Абсолютно здоров! Эта ошибка. Вы всё ответите за свою ошибку! Неблагодарные, я хотел вас предупредить! Осмотритесь! Мы живём в искусственном мире! Прислушайтесь! Они командуют нами! Черти правят людьми!
«В одном он прав: мир катится в тартарары», - сказал кто-то из присутствующих после того, как Самуила Валерьяновича силой выволокли в коридор.
