… Обдавая бензиновой гарью, мимо него "прошелестел" потрепанный «Москвич». Притормозил. Седой уже водитель, сидящий за рулём, негромко предложил: «Садись, отец, подвезу». Ничего не говоря в ответ, Иван тяжело опустился за заднее сиденье, и машина мягко тронула с места. Мимо проносились деревья, кусты, звякала под шинами галька. Старик откинулся на подушку сиденья и опять – воспоминания. 1933 –й год. (По воспоминаниям жены) … Крик полоснул село к обеду, когда мужики и бабы были на деляне далеко в тайге. – А-а-а, горит сельсовет!!!! Выскочила Зинаида из управления новенького, только что отстроенного лесопункта, бросилась к пылающему зданию. Откуда силы взялись – взобралась крышу с багром, попавшимся под руки, стала на землю скидывать горящие брёвна. Когда подоспела подмога, почти половина крыши была уже на земле. Сняли жену председятеля с дома, обессиленную, обожженную, положили на обочину к забору поближе. «Вот немного отойду - и домой. Как там ребятишки, поди, испугались», - думалось вяло ей. Вдруг резкая боль полоснула тело… Женщины из обкома партии, приехавшие на следующий день, удивились: с какой стойкостью она перенесла преждевременные роды. Ребёночек родился семимесячным, и по настоянию сельских баб его назвали ГЕРОЕМ. В честь подвига матери на пожаре. … - Вам куда? – Водитель обернулся в его сторону. Дед Иван от неожиданности вздрогнул - и ещё долго не мог понять, чего о него хотят. - На проспект Мира, у музея притормозите, пожалуйста! Музей. Ему необходимо было зайти именно туда - сердце велело, и он шагнул в прохладу и полумрак коридора. Медленно подошёл к длинному стенду, на котором стройными рядами разместились фотографии первостроителей города, макеты зарождающегося в тридцать втором, авиационного завода. А вот и его Зина - стоит в кругу весёлых, задорных комсомольцев, с застывшей улыбкой смотрит в фотообъектив. Нет, она не была в числе первых, но тогда, соединившись отрядом с частями Красной Армии, вместе с мужем прибыла на закладку основного блока строящегося гиганта. Сам Блюхер вбил символический костыль в фундамент, сказав на митинге памятные слова первостроителям: - Вы – молоды! В ваших руках такая сила! Мы верим в будущее завода, и здесь со временем построят огромный город, город юности! ... Немного постояв у стенда, Иван вышел из музея и побрёл в свою, ставшую такой одинокой, квартиру. Войдя в крохотную комнатку, на мгновение замер. Вдруг почудилось, что вот-вот выйдет из кухни она, его Зина… Но вышли дети, молча расселись у старинного круглого стола, и все, как один, глядели на него, как будто ждали чего-то. Дрожащей рукой старик открыл заветную шкатулку. Из нее посыпались медали, мандаты, когда-то розовых, красных, синих цветов. Они со временем вылиняли, но это память о Зининой молодости, поэтому хранились бережно и аккуратно. Вон, мандат - это её делегировали на первую областную конференцию колхозников в Хабаровск. Вот ещё мандат – 1930 - й год. Делегат дальневосточной партийной конференции. Дети перебирали память о своей маме, каждый её вспоминал по-своему, какой она им запомнилась с детства. А он глядел на своих, уже пожилых детей, увлажненными глазами и думал: «По закону доброты жены жизнь на земле продолжается"...
Суровые годы Великой Отечественной войны они переживали вместе, рука об руку, живя в селе Голубичное Литовского сельсовета, что под Хабаровском. Его туда перевели по линии связи и наложили крепкую «бронь», как ни пытался Иван в военкомате отпроситься на фронт. Надёжная связь нужна была и в тылу. Победу тоже встречали вместе. «Сохранили, отец, всех детей – и слава Богу!» - говорила она тогда ему, первым принесшему эту новость домой с работы. В их доме никогда не бывало ссор, дети не слышали ни разу, чтобы они относились друг к другу с пренебрежением или недовольством. Доброжелательность, уют – это сохранил каждый из сидящих за столом. - Ну, давайте помянем мать! И стопка «горькой» поднялась над поминальным столом…
