ПРОМЗОНА
Одноактная пьеса в 3-х действиях
Персонажи пьесы разного возраста, но они все близки нам, поскольку являются «выходцами» из народа. В пьесе нет выстроенных любовных сцен, но именно любовь является главным подтекстом истории. Какие люди, такая и любовь. Для провинциальной девушки Люси – это жертвенность, чистота отношений. Для старой цыганки – долг. Для главной героини Вари – близость. Любовь – творец. В некоторых ситуациях она наполняет темной энергией неизбежность. Нет. Это не социальная пьеса. Не смотря на то, что в ней присутствуют: детский дом – школа-интернат – тюрьма. Я бы сказала, что пьеса о мечтах… Не смотря на гротеск и абсурд. А так же – парадоксальность сюжетов.
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
Варя – подросток; женщина в возрасте; обычной внешности
Лена – ученица школы- интерната; худая, изможденная
Женщина - нянечка в школе-интернате
Подросток - черноволосая девочка без ноги
Директор – пожилой мужчина
Приёмщица – женщина с румянами на щеках
Цыганка
Люся – девушка из Пскова
Серёжа – моложавый мужчина сорока лет; волосы ёжиком
Надя – официантка
Ксюша – подруга Вари
Массовка: Черняа Смерть, Белый Ангел, Фея в блестящих одеждах
Вторая массовка: мужчины с барсетками; снежинки
Хозяйка
Ольга – «девочка» по вызову; еще «девочки»: рыжеволосая, темноволосая
Блондинка, она же Оксана – молодая женщина; очень красивая; жена Сережи
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
СЦЕНА 1
Ты можешь здесь жить так, как рассчитываешь жить, уйдя отсюда. Если же тебя лишают этой возможности, то расстанься с жизнью.
Марк Аврелий
Тусклая комната. В глубине - кровати. В комнату входит женщина, ночная нянечка школы- интерната. Она наклоняется над кроватью. Вглядываясь в ребенка, говорит грубо.
Женщина. Кто ее водой-то окатил?
С кровати вскакивает девочка – подросток.
Подросток. Сама попросила. Она задыхалась.
Женщина. Да сдохните вы все… Теперь менять постельное бельё!
С небрежной легкостью, как тряпичную куклу, женщина перебрасывает кого-то на соседнюю койку. Лежавший на койке, подвинувшись, жалобно скулит.
Женщина (прикрикнув). Цыц! Потерпеть не можешь! Сейчас сменю белье и заберу её.
Скуление делается тише. Женщина копошится у кровати. Не отрываясь от смены постельного белья, говорит сурово.
Женщина. Ну что, Таня, очнулась?
Худая девочка, вздрагивает и поднимается с кровати, куда её только что перебросили. Идет покачиваясь. На ней – белая сорочка до пола, прилипла к телу.
Лена. Я… не Таня… Я Лена…
Девочка качается, с трудом переваливается на бок. Стоит, дрожа. Видно, что ей холодно.
Женщина. Один черт. Таня, Лена… Все вы недоделанные. Мамки-папки вас наспех слепили, а нам теперь мучиться. И государству. Такие деньги на дебилов тратят! Кормит советская власть дармоедов! Лучше бы нам к зарплате рублик. Корячишься тут с вами за гроши.
Женщина отвешивает подзатыльники всем, кто попался под руку: подростку и Лене.
Женщина (приказывает). По местам! И ни звука мне! (Уходит).
На сцене становится совсем темно. Тишина. В глубокой тишине звучит детский голос. За сценой – гнетущая мелодия.
Лена. В одной мрачной-премрачной комнате стоял красный гроб. В том гробу лежала мертвая красавица.
Подросток (приподнявшись с кровати). Мертвецы страшные и вонючие. Они не могут быть красивыми! Знаю! Видела!
Лена. Я так не буду рассказывать!
Голоса (наперебой полушёпотом) Рассказывай, Лена, рассказывай!..
Подросток (вскочив, говорит, держась за спинку кровати). Что вы знаете! Я видела мертвецов! А вы их не видели! Мертвецы все протухшие. Они нам погреб завоняли. В погребе холодно летом, их сгрузили с машины и скинули в погреб. А они стухли.
На секунду вспыхивает яркий свет, он падает лишь на черноволосую девочку, видно, что она без ноги. К ней подходит Варя – крепкая пятнадцатилетняя девочка, с двумя толстыми косичками.
Варя. Заткнись, афганка! Мы твои сказки уже слушали. Теперь нашу послушай. Чего вскочила? Что надо?
Подросток. Я за «уткой». (Оправдываясь). Мне срочно.
Варя. То-то же. Взяла-подложила-уснула.
Подросток. Я не себе.
Варя. За дуру меня держишь? Мы все знаем, что ходишь под себя! Ссыкуха!
Подросток прихрамывая, опираясь на костыль, уходит за кулису.
Варя (командно). Кому еще «утку»? (Тишина). Вот только пойдите под себя! Провоняли мочой всю комнату. Лена, рассказывай.
Лена. Красавица в красном гробу медленно приподнялась. Уселась. Гроб на колёсиках поехал.
Из-за кулис выезжает красный гроб. Медленно катится по сцене.
Лена. Гроб проехал через комнату. Через большой дом. Выехал в поле. Красавица в гробу широко раскрыла алый рот. Из него шумной стаей вылетели чёрные-пречёрные птицы…
Унылую музыку сменяет гимн Советского Союза (куплет). Под гимн Советского Союза гроб уезжает. Из-за кулис выходит девочка-подросток.
Подросток. Так не бывает! Не бывает! Тот, кто умер, никогда не встанет! Я знаю! Я видела! Вы ничего не знаете про эту жизнь!
Варя. Ты напросилась, афганка.
Из-за кулис выбегают девочки - подростки. Девочка с костылем тихо опускается на пол. Замирает в ужасе. Девочки - подростки набрасываются на неё. Бьют. По сцене туда-сюда перекатывается костыль. Правая половина сцены гаснет. (В это время девочки – подростки уходят за кулису). За сценой звонко звучит горн. Раздаётся радостный голос: «С Новым годом, друзья!». Вспыхивает яркий свет.
Из-за кулис выходит седовласый мужчина – Директор школы-интерната.
Директор (в зал). Дорогие товарищи и друзья. Идут последние часы 1984 года. Это был незабываемый год самоотверженного труда! Повсюду на советской земле уходящий год оставил добрый след. Выдающихся успехов добилась и наша школа. Созидательная деятельность наших учителей ознаменовалась великими победами! Повысилась культура. Упрочилось единство. Сплоченность вокруг Ленинской Коммунистической Партии! Ура, товарищи!
На сцену выходят девочки-подростки в парадной школьной форме (белые воротнички, белые фартуки). Строятся в ряд. Маршируют.
Занавес падает. Перед занавесом остается Директор. Из разреза занавеса выходит Варя.
Директор (к Варе). Она умерла.
Варя. Знаю.
Директор. Ни капли сожаления?
Варя. Мы не хотели.
Директор. Вы её били ногами.
Варя. У нас были ноги. (Жёстко, с вызовом в зал). И мы её били ногами.
Директор. Твоя позиция мне ясна и понятна, королева замшелого государства. Но скоро ты поймешь, как тебе повезло.
Варя. Как?
Директор. В техникум хочешь?
Варя. Да.
Директор. А в колонию не хочешь?
Варя. Нет.
Директор. Ты умная девочка, Варя?
Варя. Да.
Директор. Это хорошо. Будет для тебя славный подарок на Новый год. Хочешь посмотреть на фарфоровую посуду?
Варя (в зал). Так я узнала, что такое белый фарфор.
Вместе уходят за кулису.
СЦЕНА 2
У задней стены – квадратное «оконце». На доске объявление: «Вы несёте ответственность за содержимое посылок». Из «оконца», то и дело, выглядывает женщина с яркими румянами на щеках. Она – приемщица передач для осужденных. Выглядывает – исчезает. Через время «оконце» шумно захлопывается.
Налево от «оконца» - очередь из женщин с пакетами, тюками и сумками на тележках. В очереди стоят: Надя – ей лет сорок, Цыганка – глубоко пожилая женщина и Люся – молодая девушка из Пскова.
На Наде – сильно изношенное пальто. На Цыганке – цыганская шаль. Девушка из Пскова одета крайне безвкусно.
Надя (к цыганке). «Дачка» протухнет. Мясо, колбасы. Душно здесь.
Цыганка. Скоро откроют.
Надя. Одна из ларца.
Цыганка. Одна. Сегодня она без помощников. Управится ли?
«Оконце» распахивается. Показывается приёмщица.
Приёмщица. Принимаем до четырех. Потом ни одной передачи. Дамы, отойдите от окна. Не мешайте работать. Встаньте в очередь. И перестаньте галдеть!
Женщины, стоящие в очереди, суетятся. Толкаются. Плотней прижимаются друг к другу. Выталкивают из тесных рядов самую юную - Люсю (девушка из Пскова). Люся сопротивляется, как может. Пытается встать на прежнее место.
Цыганка. Ты здесь не стояла! Вали отсюда!
Люся. У меня там муж. Пропустите, пожалуйста. Она ведь в четыре закроет. Я издалека. Из Пскова. Куда я с едой? Куда я дену продукты? А он голодный. Пропустите меня, тетеньки!..
Кто-то из женщин: «Муж. Объелся груш». Раздается дружный хохот.
Люся. Жалости в вас нет!..
Садится на пол. Плачет. К ней подходит Варя.
Варя. Вставай. Расселась тут.
Люся. Толик мне не муж.
Варя (раздраженно). Какая разница! Муж – не муж. Поднимайся. Простынешь.
Люся. Мы живем по соседству. Вернее жили.
К Люсе подходит Цыганка. Легко ставит её на ноги.
Цыганка. И за что сел сосед?
Люся. Украл мотоцикл.
Цыганка. У меня там три сына. Здесь – три «дачки».
Люся. Это надолго…
Варя. А ты спешишь?
Цыганка (вынимает трубку, крутит её, кладет обратно в карман). Курить нельзя. Задохнёмся.
Варя. Сортир забился. Он через стенку. Оттуда запах. (Машет рукой в сторону).
Цыганка (к Люсе). Ты пристройся последней. С последней спрос маленький. (Сердобольно). У тебя тоже примут. Куда она денется. (Указывает на приемщицу).
По ту сторону приемщица передач стряхивает пот со лба. Он падает на сырокопченую колбасу. Видно, что приемщица устала. Она устала резать и кромсать. Из очереди: «Эй! Аккуратней!»
Приемщица. Не осужденные, не кричите! Пока я добрая, принимаю всё и у всех. (Сурово). Если разозлюсь - осужденные – ваши мужья, сыновья и братья - останутся без третьего. (Угрожающе). Переломаю сигареты.
Появляется лавка. Цыганка садится на лавку лицом к зрителю. Рядом с ней слева от цыганки пристраивается Варя. К ним подходит Люся, присаживается справа от Цыганки.
Варя. Мой директор, он воровал мешками и тушами. Я видела. Я всё видела. Меня не стеснялись, потому что не замечали. Я прислуживала в их доме, пока не поступила в торговый техникум.
Цыганка. Интернатовское детство?
Варя. Но мне еще повезло!
Цыганка. Оно и видно.
Варя. Когда я в их дом попала, кормили исправно, вовремя. Но никогда не приглашали за общий стол.
Цыганка. Кто ты такая, чтобы с ними за общий стол?
Варя. София, его жена, приносила еду в детскую.
Люся. Почему в детскую?
Варя. Я ухаживала за Анютой. Анюта была смышленой девочкой. Развитая не по летам. Еще я у них стирала. За кого они меня держали?
Цыганка. Ты злилась?
Варя. Их дом стоял напротив территории школы. В их доме я бывала часто. У красивого дома росли сливы. С тех пор я люблю сливы. Я привезла их ему. Примут?
Цыганка. Примут.
Варя. А болгарский перец? А помидоры?
Люся. Там у всех авитаминоз. (Вздыхая). Толик за мной ухаживал. Если бы его не посадили, мы поженились бы. Следующей осенью.
Цыганка. Сколько тебе лет?
Люся. Двадцать.
Варя. Грудь плоская. Думала – подросток.
Люся (не обижаясь). Все так говорят.
Варя. В пятнадцать лет мои бедра были крутыми, а грудь такой пышной, что не умещалась в тесный лиф.
Люся. Мне бы так…
Варя. Я страдала, стесняясь этих грушевидных форм.
Цыганка (смеясь). Грудь четвертого размера — это скорее серьёзное достоинство, чем недостаток. (Трогает свою грудь). У меня – четвертый.
Люся. А кто у тебя там?
Варя. Серёжа. Он учился в параллельном классе.
Цыганка. Сирота?
Варя. У него была бабушка. На лето он уезжал к бабушке-опекунше.
Люся. Я тоже выросла с бабушкой…
