которую я увидел перед собой, так меня возбудила, что я бросился её целовать. Я стал на колени перед диваном. Я целовал и ласкал её грудь, которая испускала силу и красоту. Жадно сосал я сладкий рот, горячие сладострастные губы. Мои руки ласкали бёдра и икры. Я вдруг заметил, что Джованина, наверное из кокетства, надела мои носки.
Я не мог скрыть своего восхищения. А она рассказала мне, что из любопытства, подглядывала в замочную скважину и видела всё то беспутство, которое происходило в салоне. Она была очень возбуждена тем, что увидела и, поэтому, придумала для меня сюрприз. Джованина видела, что я во всём том не принимал активной роли и решила нашему тет-а-тет придать какую-нибудь пикантную ноту. Она хотела выглядеть как-нибудь ещё желаннее и ещё соблазнительней и надела мои носки. Они подошли ей и ещё больше оттеняли её светлую кожу. От такого наивного откровения я возбудился ещё больше и не мог уже сдерживаться. Я хотел её! Джованина была лучше, чем все те прелестницы, вместе взятые. Я обнял её и, в страстном желании, готов был уже овладеть сокровищем, но Джованина вдруг, в необъяснимом настроении, отказала мне. Она оказывала сопротивление, а я ещё больше распалялся. Я страстно просил её и сжимал в своих руках. Но бесполезно. Она противилась. Что с ней случилось? В чём была причина?
Я не сдавался и продолжал настаивать, но она вдруг сказала, что не хочет меня. Мне мешала моя одежда, и я, оставив её на мгновение, разделся. Я ещё никогда не был возбуждён, как тогда.
Пока я снимал одежду, она наблюдала за мной, и это ещё больше возбуждало меня, а когда я подошёл, вдруг раскрыла губы и, почти без дыхания, прошептала: «О, иди, иди ко мне! Вот я! Покажи на что ты способен! Как я хочу тебя! Как мне хорошо с тобой!»
Остатки ума покинули меня окончательно, и я, подобно разъярённому жеребцу, бросился на неё. Неглиже не скрывало нежную и соблазнительную грудь, и я обрушился на неё страстными горячими поцелуями. Сквозь тонкую батистовую рубашку я вдыхал завораживающий запах влажного тела, и оно трепетало под моими жадными пальцами. Я был увлечён своим желаниям и с трудом могу сейчас вспомнить, что тогда делал. После неописуемой любовной борьбы, во время которой мы катались по ковру, я, наконец, оказался у неё между ног. Джованина извивалась подо мной. Я не мог попасть к ней, но всё же, наконец, достиг своей цели. Она была на вершине страсти. Сквозь судороги, сотрясающие её тело, я раздвинул бёдра. И, хотя это длилось мгновение, его оказалось достаточно, чтоб она пролилась любовным бальзамом.
Совсем как тогда, в первый день, когда я лишил её девственности, лежала Джованина полумёртвая у меня на руках. Потом она отдалась мне ещё и ещё.
Почему до этого она вела себя так? Была ли это порочность или любовная страсть, которая подвигла её устроить такую комедию? Или ей стало любопытно попробовать до сих пор неизвестное чувство? Мне трудно ответить на этот вопрос. Могу только сказать, что этой ночью она была очень нежна со мной. Этой ночью она была ненасытна. Она уступала без малейшего ропота любому моему настроению. Всё было испробовано. И чем больше, тем больше и ненасытней ей хотелось ещё. Этой ночью я пережил с ней часы, которых никогда в моей жизни не мог забыть. Этой ночью она предалась мне полностью, и я подарил я ей столько радости, на сколько был способен.
Наконец мы измотались до смерти и, захлебнувшись наслаждением, уснули.
Глава 6
П О Л Н О Ч Ь В В Е Н Е Ц И И
В наслаждения и развлечениях незаметно прошло время. Яхта приближалась к Венеции. Лорд приказал идти в порт. Он хорошо знал, что его пестрое разношёрстное общество скоро устанет и заскучает от созерцания одних и тех же лиц. Был чудесный весенний вечер. Мы с графом шли через так называемую «Улочку богачей» и дальше в одну из за ней находящихся улиц. Мы подошли к дому, двери которого были закрыты, и казалось, что в нём, вообще, никто не живёт.
Граф, по всей видимости, знал этот дом. Тростью, он, по-особому, постучал, и дверь тут же открылась, и красивая девушка, с чёрными, как вороново крыло волосами, приветствовала нас. На ней было тёмное, так сильно декольтированное шёлковое платье, что грудь, почти вся, была видна. Я был поражён её безупречной шеей и затылком, который гармонично сливался с округлыми плечами и руками. Под коротким платьем, не доходившем даже до половины бёдер, были только розовые трусики. На ногах были чёрные вязаные чулки и красные сафьяновые сапожки, украшенными золотыми кистями. Замечательные два маленьких крылышка, с вышитыми на них павлиньими глазками, трепетали у неё за спиной.
Граф подал ей определённый знак, и она пригласила нас пройти на второй этаж, а сама исчезла. Мне она так понравилась, что я бы с удовольствием пошёл за ней. Но граф попросил меня следовать за ним. На втором этаже оказался большой хорошо обставленный салон, где дюжина прелестных девушек и несколько мужчин сидели за столами. Граф подошёл к знакомой ему даме, поцеловал ей ручку и попросил меня заниматься, чем я сам пожелаю. Я сел за свободный столик, который стоял в стороне и заказал вина и устриц.
Разглядывая общество, я заметил, что юбки здесь, у дам были так коротки, что больше показывали, чем скрывали чудесные фигуры. Моё внимание привлекли две девушки. Они сидели на диване, который стоял в стороне, в нише затенённой занавесом, и усердно что-то друг другу доказывали, не обращая внимания на окружающих.
Одна была тёмноволосой прелестницей с роскошной фигурой, и её блестящие, как перья ворона волосы, почти скрывали и, всё же, не могли скрыть поистине божественную шею. Большие, чёрные, огненные глаза, взгляд которых казался ещё резче на фоне бледного лица, оттеняли длинные шёлковые ресницы. Грудь большая, не очень упругая, под тонким шёлковым платьем, была очень соблазнительна. О, Боже, как возбудила меня эта матовая мягкая её красота!
Долго наслаждался я, созерцая прелесть этой красавицы, прежде чем обратил свой взгляд на не менее привлекательную соседку. Эта заслуживала право называться шикарной женщиной. Я уверен, что у любого мужчины, увидевшего её впервые, сердце учащало свой ритм. У неё были золотисто-светлые волосы, обрамляющие высокий лоб, маленький носик, большие голубые глаза, которые всё время были полуприкрыты и придавали ей мечтательный сладострастный вид, и маленький рот с выступающими красными губками, созданными для поцелуев. У неё были ямочки на щеках, пышный бюст и необычайно тонкая талия. Ноги заканчивались детской стопой, которая неописуема, то есть которую описывать, совершенно бесполезное занятие.
Глубоко декольтированное сверху и короткое снизу мини платье, розового цвета, оставляло открытыми бёдра. Её прелестная головка опиралась на пухленькую ручку, цвета слоновой кости, в то время как другая прелестно жестикулировала.
Девушки, как я уже сказал, беседовали возбуждённо и совершенно игнорировали окружение. Иногда, поглаживали они друг друга, лаская, при этом глаза их наполнялись томным жаром. Вдруг светловолосая красотка прикоснулась своими ручками к груди соседки, а та стала целовать её щёки, шею и плечи.
Потом я увидел как рука темноволосой потерялась под юбочкой блондинки; обе девушки придвинулись теснее друг к другу. Блондинка немного приподняла ногу, облегчая, таким образом, путь руке своей подруги. Груди обеих красавиц заволновались, выдавая внутреннее смятение. Их тела вздрагивали, а глаза закрылись и губы слились в бесконечном поцелуе.
Я встал, тихонько подошёл к ним и, сначала, любовался ими несколько секунд, а потом наклонился и поцеловал блондинку в её обнажённое плечико. Она быстро повернулась, посмотрела на меня с удивлением и сказала: «О, синьор! Что это вы себе позволяете?»
Её подруга открыла глаза; они быстро поднялись с дивана. От резкого движения взлетели их короткие юбки, и я увидел, о, мой Бог, как влажные, блестящие пальчики брюнетки выскользнули наружу.
Обе недоверчиво и настороженно смотрели на меня, а я извинялся за вольность, которую себе позволил. Наконец, основательно прощупав меня глазами, они пригласили меня присоединиться к ним. Начался непринуждённый разговор, из которого я узнал, что обе – «несчастные» подруги двух очень занятых деловых людей, которые постоянно в поездках и не могут, как положено, удовлетворять сладострастных желаний своих жён. Поэтому, вынуждены они искать удовольствий вне супружеской спальни.
Такое откровенное признание сделало меня смелее, и я завладел рукой блондинки, которую звали Дина. На мой вопрос, могу ли я поцеловать её, ответила она, смеясь, коротеньким кивком, после чего, красноречиво посмотрела на подругу, которую звали Анжела.
Я сел к ним. Анжела взяла мою руку и подвинулась ближе. Теперь я сидел меж двумя волшебно красивыми дамами, обнимал их за талии и прижимал к себе. Дина склонила голову мне на плечо, и я прикасался губами к её локонам, падающим мне на грудь. Она поцеловала меня в щёчку, и я понял, что обе готовы подарить мне свою благосклонность и ждут от меня интересного времяпровождения.
Дина положила ноги на мои колени, расстегнула мою рубашку и ласкала мою грудь. Я отвечал тем, что гладил её обнажённые бёдра и пробирался пальцами к шёлковым волосикам любовного грота. Я ласкал лобок, и ей это очень нравилось; она извивалась и вытягивалась и двигала своё тело навстречу моей руке. Когда я проник в неё, она задрожала и затрепетала всем телом. На мой вопрос, приятно ли ей, она не ответила, но закрыла глаза и тихонько застонала.
Анжела, возбуждённая, ещё ближе подвинулась, и я почувствовал, её руку у меня в штанах. С лукавой улыбкой ощупывала она член, будто измеряла пальцами его размер. Потом, в мгновение, вытащила его, твёрдый, как скипетр, из штанов и стала гладить, мять и сжимать большую мощную головку.
Мои пальцы, в это время, не встречая препятствия, а наоборот, чувствуя поддающееся и желающее тело, проникали всё глубже в любовный грот Дины, и она уже была почти в состоянии оргазма. Я опустил её платье и завладел розовыми сосками чудесного бюста. Нежно сосал я их, покрывал горячими поцелуями. Наконец она издала протяжный стон, бросилась из стороны в сторону и откинулась, изнемогшая на диван.
Теперь можно было отдаться чувствам, которые во мне будили бархатные ручки Анжелы. Она, будто отгадав моё желание, опустилась вниз и прикоснулась мягкими губками к моему Амуру. Я предупредил её, что скоро кончу, если она будет продолжать такую игру. Мою чёрноволосую красотку трясло от желания удовлетворить свою охоту, и глаза её рдели, словно угли в камине. Я встал, снял пиджак и стянул её короткую юбку. Теперь она стояла передо мной в одних маленьких трусиках. Такая картина вывела из летаргии Дину. Она встала и прижала раздетую подругу к себе. Она гладила рукой то одну, то вторую мягкую грудь Анжелы и сосала их. Вторая её рука была у подруги в трусиках. От возбуждения я чуть не терял сознание. Я предложил нам всем раздеться. После интермеццо, во время которого мы целовали прелести друг друга, и наслаждались прикосновениями, я предложил Дине лечь на живот, кверху попкой. Мне не хватает слов описать то безграничное
И это вовсе не перевод, верно?
И вообще, мне не понравилось.