Когда коснется мудрость седины,
На выбритых небрежностью висках,
У недоступной странной вышины,
Одолевает подошедший страх.
Ни смерти. Ожиданье близкого заката,
Навевает радостный покой.
За спиной недобрый гул разврата,
Алчности житейской мерзкий рой,
Все жужжит и будоражит душу.
Как рыба на проклятой Богом суше,
Мы начинаем задыхаться вновь...
Так где же ты, обещанная новь?
Взрывной волной стихающего шторма,
Накроет недомолвок беспредел,
В кровавых пятнах стиранная форма,
Оставит полудурков не у дел.
Опять поднимутся граненные стаканы,
Во славу тех кто покорил рейхстаг,
Сердец закопанных осколочные раны
Окрасят алым потускневший флаг.
Восстанут все, кто шел на пулеметы,
Костями умастил для танков путь,
И череп размозженный замкомроты,
Глазницами пустыми в мир взглянуть,
Сумеет.
И может быть тогда нам станет стыдно.
Что не успели сделать мы для тех,
Кто в бойне дикой станет инвалидом,
Заложником богатства и утех,
Заплывших жиром, с сальными глазами,
Плевавшими на свой больной народ.
И вот уж семимильными шагами
Доковыляет недостойный род...
До адового страстного успеха,
В день оный будет не до смеха. |
