Удар, удар, кому-то крови,
В ночь не хватает для любви.
Иль синяков пониже брови.
- Так не стесняйся, в лоб пали.
Быть недругам шальным назло,
Блаженством утреней капели,
/ хоть с примитивом западло,
входить в словесные дуэли /,
Но что поделать душу нежит
И открывает свет небес,
Под неприятный зуба скрежет,
Глагольный диспут поэтесс.
Одна с Иудовым оскалом,
Читает строки вешних грез,
И поднимая щит забрала,
Нальет мне в кубки ядных доз,
Толику старческих наитий,
Прощай, дурашка, менестрель.
И не ищи в словах укрытий,
От неминуемых потерь,
Нам хорошо и без тебя,
Любви наивное дитя.
Мне ж каково без ваших глаз,
Без нежных половых проказ?
И как же скажете мне жить:
Терпеть побои, водку пить?
Тут вывалил пиит наружу,
Свидетель искренней души,
Ошибки моря, правду суши,
Как вдруг внезапно ощутил,
Вернее сразу обнаружил
Вонзенный в лоб терновый шип.
Вливая в уши благодать,
И распиная чью-то мать
Как помнится, прижался боком,
И вроде, как-то ненароком,
Ударил в лоб, пиитам грошовый урок,
Не увлекайтесь в ночь забвеньем,
И не вставайте на колени,
Пред мыслью старых дураков,
Отродью грязному веков.
Без устали, без пошлой лени,
Держитесь славы поколений,
И не вверяйте душу оной,
Прекрасной деве иль знакомых...
Ведь мир, как был ненастно ласков,
До сих несет капкан зубастый. |
