Отпустила...

Отпускаю себя, отпускаю как тот пароходик, что с полоскою яркой на трубах: со стапелей – сразу в круиз…

Здравствуй, чаячья стая, седого прибоя мелодий бэк-вокал незатейливый, хриплый. Не мне ли играешь на бис

то ли жалобу слезную давнюю, то ль очарованным стоном на судьбы поворот неожиданный мне упованья поешь?

Как избе покосившейся ставнями застит рассвет, за иконой прячут ангелы добрые вербу, и к вербе сияющий грош,

чтобы дева налево с пути не сбивалась в краях чужедальних, чтоб дорогу домой отыскала и благо с собой принесла…

Только молотом быта измотана, иссечена наковальня: надоело щеку подставлять, бабий век без весла

коротать, в почву криво врастая, на старость коситься, дескать, скоро ль придешь, оправдать чтоб бездействия дни…

Я ль не милая ликом, устами сладка и с зарей-заряницей до сих пор соревнуюсь в пригожести? Что мне они?!

Словно чайка бесстрашная, крылья в полете безбрежном пораскинув в простор, лазуритово-радужно мчусь.

Удиви меня отпуском страха в изгнанье, подруга-надежда, от возможной любви за минуту, от счастья шального за чуть…