Один Осел, дожив до лет преклонных,
Писателем себя вдруг возомнил.
Он с детства был ослом самовлюбленным,
Считал себя не хуже всех светил.
Бывало, хлопнет пару-тройку чарок,
И ну строчить о глупостях своих.
-- Прими мой, человечество, подарок!
Сияет гением ослиный славный лик!
Родил Осел в писательской истоме
Без малого две тысячи страниц.
И в каждом новом мемуарном томе
Он сам перед собою падал ниц.
-- Мои труды ученей всех на свете,
Простым умом их смысла не понять!
Читайте же и взрослые, и дети!
Философ я, отец я вам и мать!
Однако же писательской потуги
Никто не торопился оценить.
Читатель редкий лишь зевал от скуки,
Советуя «гиганту» бросить пить.
***
Среди толпой непризнанных талантов
Бывает, попадется настоящий.
Но средь ослов не видел я бриллиантов,
Зато полно «и-йа, и-йа» кричащих. |
