Напомните, пожалуйста, дурному менестрелю,
Когда нам было очень хорошо.
Когда мы истово любили на постелях,
Или тогда, когда вагон ушел.
Забрав с собою благости деяний,
Начальства хитрого и негодяев риск,
Когда в присутствии любви и покаяний,
Крысиный не прорезовался писк.
И высшее военное начальство,
Не воровало армии куски,
Конечно, были зоны разгильдяйства,
И лишние ментовские свистки.
И взяточники разные гуляли,
По ресторанам, жрали все подряд.
Но чтоб такое: благостность Мистралей,
Французы добрые забрали вновь назад…
Такого б не позволили народы,
Живущие в родном СССР,
И придушили бы несностную породу,
Иль в трюмы тесные испорченных галер,
Воткнули бы в прицелах автоматов,
Тех, что терзали ранее рейхстаг.
Познали бы под гневом и под страхом,
Что будет с тем, кто нам не друг, а враг. |
