По полю незапятнанной страницы,
Как по нескошенной в заветный день траве,
Кобылой проскакала в час зарницы,
По роковой есенинской тропе,
Судьба. В исподнем неиспытанного горя,
Нашел поэт ростки любви большой,
И там в объятиях горячей Айседоры
Умел остаться до конца самим собой.
И матушке в часы воспоминаний,
Пропел девченок юных кабаре,
И путешествия по городам Ирана,
И перси незабвенной Шагане.
Не понимал: в забытой детства вере,
Смерть роковая ломится в окно
Зашторенное в клятом Англетере,
Где на столе оставлено вино.
Не проклял мир Серега на прощанье,
И до сих пор на розовом коне,
Летит в поэзии к народу на свиданье,
Весенней незабвенной гулкой ранью,
В любовью преисполненной заре. |
