Во тьме неведомых веков
У первобытного костра
Одетый в шкуры двух волков
Сидел предшественник Христа.
Нет, никакой он не пророк,
И знал-то вряд ли сотню слов,
Моралью хвастаться не мог,
Не представлял себе любовь.
Не подставлял щеки другим,
Гуманность - не его конëк,
Жизнь проводил как пилигрим,
Вот только что молитв не рëк.
Не усмирял свою он плоть,
Потребностям всем потакал,
Не жил в его душе Господь,
Был разум развит лишь слегка.
Но, несмотря на все черты
И на звериные меха,
Простые чистые мечты
Его не ведали греха.
Не знал про праздность и про лень,
Подобный здесь не проживëт,
Чревоугодье? Раз бы в день
Попало что-нибудь в живот.
Богатым стать не помышлял,
Богатство тут топор, копьë...
Какой бы ни был ты дохляк,
Но с ними хищника убьëшь.
Для похоти нет места там,
Всë чëткую имело цель,
Измены, ревность, стыд и срам
Любви не портили процесс.
Нет подлости в его душе,
Не делал зла исподтишка,
И прямота - не просто жест -
Людская сущность в те века.
Уныния не властна плеть,
Хоть ждëт в конце пути скорей
Его мучительная смерть
От рук людей, когтей зверей.
Без искушений и страстей,
Он образ жизни вëл простой,
И человека нет честней,
Чем ископаемый святой. |
