Сославшись на климат, на солнце рябое,
на прорванный фронт, на заморский циклон,
синоптики бросили город без боя,
оставив пришедшим дождям на поклон,
дождям, для которых моря по колено.
Отныне
мой город стал городом пленных.
Обидно!
отныне открытый всем бедам
мой город оставлен, ославлен и предан.
Постойте!
Куда вы спешите, мужчина,
надвинув, как каску, фуражку на лоб?
Постойте!
Ну что ж вы подставили спину?
успеть бы под крышу?
а там хоть потоп?
… Наверно потоп, если даже старуха,
которая век охраняла подъезд,
вздохнула печально «…Сына и Духа»
и на себе поставила крест.
Потоп! Вот какая пошла свистопляска!
Потоп! Разбегалися по небу кляксы,
толкались и ах! рассыпались в стаккато
по крышам пологим и значит покатым.
Потоп! От предместий за ротою рота
пошли батальоны дождливой пехоты.
Схватились за улицы с силой такой,
какая не снилась пехоте морской.
Мы в трубки дышали, стараясь услышать,
когда будет помощь оказана свыше.
Мы рвали звонками спасения нити,
в ответ, получая стандартное: «Ждите,
ждите, все самолёты припёрты,
как к стенке, к будке аэропорта».
Мой город признал, что излишне бороться,
мой город кричал, что «сдаётся, сдаётся».
Сдаётся квартира,
отличная дача,
с соседом и без,
с телефоном в придачу,
с пропиской,
и рядом: « Сдаю без прописки»,
по ценам доступным ,
и даже по низким.
По всем фонарям,
по углам,
по заборам,
как белые флаги - афиши позора.
А может и вправду, какое нам дело?
Ну, солнце упало? Ну, где-то сгорело?
Сбежать? Затаиться? Явиться с повинной?
Нас выручил Мишка шести с половиной.
Он точно узнал у девчонки знакомой,
что солнце упало за Вовкиным домом,
где нас поджидают надёжные люди –
Серёжка дядьмишин и Колька тётьлюсин.
Довольно! Отброшены чёрные мысли.
Довольно! Долой писанину! Мы вышли!
Мы вышли.
Пусть вас не мучит бессонница,
а вдруг завтра город проснётся без солнца. |
