Я с одиночеством дружу, оно - спасенье мне,
Но не в теснине городов, а средь отвесных скал,
Сияющих вершин высоких гор. Сознаньем стал
Взирать я с ним на красоту природы в тишине.
Мы видим, как колышется хрустальный воздух,
Луга цветут меж скалами у разнолесья склонов.
Я стал бы охранять красу шумящих кленов,
Бег быстрый горных козочек и эха громкий отзвук.
Вот с digitalis упорхнула пчелка беспокойно,
Слежу, как бабочки резвятся-вьются над цветами.
Сознание рисует мне картины четко, стройно,
И в них слова с нагрузкой доброй и пристойной.
Нам весело вдвоем, мы дружим, и природа с нами,
Блажен, кто с родственной душой и днями, и ночами. |
Послесловие:
Sonnet VII. To Solitude
O Solitude! if I must with thee dwell,
Let it not be among the jumbled heap
Of murky buildings: climb with me the steep,—
Nature's observatory—whence the dell,
In flowery slopes, its river's crystal swell,
May seem a span; let me thy vigils keep
'Mongst boughs pavilioned, where the deer's swift leap
Startles the wild bee from the foxglove bell.
But though I'll gladly trace these scenes with thee,
Yet the sweet converse of an innocent mind,
Whose words are images of thoughts refined,
Is my soul's pleasure; and it sure must be
Almost the highest bliss of human-kind,
When to thy haunts two kindred spirits flee.
