В саду моём у самого крыльца два привидения живут,
Любуются ромашками и розами на клумбах, ждут,
Когда на яблонях появятся плоды, чтоб их откушать
И утром ранним птичий хор внимательно послушать.
Всю ночь блистают в небесах молочно-белые светила
Сквозь сумрачность завесы, застелившей небо мраком.
Всем управляет шарлатан, приехавший издалека и милый,
Он сумеречен, недоступен взгляду и порочен, как клоака.
С подмостков театральных бледный мрачный властелин
Явился к нам с прекрасной феей из краёв неближних поздно,
Волшебником и чародеем-магом слывший, грозный исполин,
С поклонами земными он приблизился к ромашкам, розам.
Он ловкий малый и педант, возьмёт всегда, что хочет, всуе
Звезду сорвёт с небес, блудлив, и с феей заведёт роман,
Раздев её, поцеловав и приласкав, суть обнажит любую
И поместит её в блаженный влажный и зовущий ураган.
И как дитя, уснёт и трепетно прильнёт к нагой словами,
Всей сущностью своей во мраке дивной сладкой ночи.
Он трисмегист Гермес*, он божество, владеющее нами,
Блистает в небесах далёких, голубых, лаская молча.
* Гермес Трисмегист - Гермес Трижды величайший,
имя синкретического божества, сочетающего в себе
черты древнеегипетского бога мудрости и письма Тота
и древнегреческого бога Гермеса.
|
Послесловие:
Crepuscule. Guillaume Apollinaire
Frolee par les ombres des morts
Sur l’herbe ou le jour s’extenue
L’arlequine s’est mise nue
Et dans l’etang mire son corps
Un charlatan crepusculaire
Vante les tours que l’on va faire
Le ciel sans teinte est constelle
D’astres pales comme du lait
Sur les treteaux l’arlequin bleme
Salue d’abord les spectateurs
Des sorciers venus de Boheme
Quelques fees et les enchanteurs
Ayant decroche une etoile
Il la manie a bras tendu
Tandis que des pieds un pendu
Sonne en mesure les cymbales
L’aveugle berce un bel enfant
La biche passe avec ses faons
Le nain regarde d’un air triste
Grandir l’arlequin trismegiste.
пусть сопутствует!
Красавиц наших молча ублажать, словами.
Они достойны плотских ласк, мужских!
К чему им, пусть небесное, но словоблудье.