Печальней можно ли представить
седого старца — чудака,
что с палкой ходит, тыча в ставни,
и шепчет: "Длань моя легка..."
В каком то было поселенье?
Там с колотушкой страж бродил.
На площадях толпились тени,
кричали: ИЕРУСАЛИМ!
Луна бельмом висела в небе,
как приколоченный штандарт,
застывши в неподвижном беге
и имитируя азарт...
И башни, как пивные кружки,
точили жёсткий небосвод.
И от ножа летели стружки
крестообразно и вперёд...
Зевала в караулке стража.
А у костра дрожала тень.
Потом петух пропел три раза.
И занялся обычный день...
. . . . . . . . . . . . . . .
Года прошли тысячелетий,
сложились в многие века,
но та же фраза по планете
всё бродит: "Длань моя легка..."
|
это заготовка
над ней ещё работать и работать
если по-хорошему
.