Расти бы мне в совсем иных краях,
где дни легко текут, скользят часы,
я б создал праздник в честь твоей красы,
держал тебя в руках совсем не так -
не как сейчас, испуганно и прочно,
Посмел бы и растрачивать тебя,
ты - время, безгранично и бессрочно,
и словно мячик,
бушующим волнам отдать тебя,
волнам на радость, чтобы после кто-то
в прыжке удачи
поймал хоть отзвук твоего полёта
ты вещь вещей
Тебе я дал бы вспыхнуть, как удар
клинка стального,
потом я вплёл бы твой огонь и жар
в оправу перстня золотого,
его храня
над бледностью руки моей
и рисовать тебя не краской на стене
на небе на самОм до горизонта мне
изобразить тебя, как рисовал бы тот
кто выше нас: тебя - как гору, как пожар,
бушующий самум, огонь, поток песка -
или
возможно я нашёл
тебя однажды...
Друзья мои вдали,
едва я слышу, как из под земли,
их смех. Птенец, что из гнезда упал к земле,
мне жаль и желтизну твоих когтей,
и тень пушистую, и твой огромный взгляд
(и широка тебе ладонь моя).
И руку протянув тебе, я замираю,
и жду, чтоб ты с неё пил память родника,
и вслушиваясь в стук сердец, я понимаю -
в обоих Страх. |
у любого другого автора это могло показаться обидным или неудобно бытовым сравнением...у Рильке это звучит как песня песен...или письма писем...а то и сказка сказок...
перевод немного в рамках подстрочника..но такие ощущения очень трудно приблизить если язык не родной второй...и автор такой...после которого тишина это лучшее продолжение поэзии..