Предисловие: Само название с "удвоенной" луной всегда действовало на меня магически. И я давно мечтал перевести этот романс из знаменитого «Цыганского романсеро». Наконец, случай (в виде хорошего и точного подстрочника) представился. И я не преминул им воспользоваться.
Конечно, поэзия Лорки в переводе на русский, как правило, требует рифмы. И настоятельно требует. Именно так и переводил – часто блестяще – Гелескул (впрочем, перевод «Романса о луне-луне» уступает его лучшим образцам). Сам же Лорка использовал т.н. ассонансную рифму, плохо уловимую «русским ухом». Я тоже предпочитаю рифму, но на этот раз попробовал обойтись без рифмы вообще.
Заранее прошу прощения у пуристов за 3 сознательно допущенные в моем переводе вольности:
а)словцо «пацан» в первой строфе (перекличка с цыганами и цоканьем копыт), б)лишняя (пятая) строка во второй строфе и в) отсебятина в самом конце.
Ниже желающие могут прочесть сам оригинал, его подстрочник, выполненный К.В., перевод Гелескула, мой перевод и перевод автора подстрочника, которого обозначу инициалами К.В., ибо не получал от него разрешения на обнародование его имени. Федерико Гарсиа Лорка "Романс о луне-луне"Romance De La Luna, Luna
La luna vino a la fragua
con su polisón de nardos.
El niño la mira mira.
El niño la está mirando.
En el aire conmovido
mueve la luna sus brazos
y enseña, lúbrica y pura,
sus senos de duro estaño.
Huye luna, luna, luna.
Si vinieran los gitanos,
harían con tu corazón
collares y anillos blancos.
Niño, déjame que baile.
Cuando vengan los gitanos,
te encontrarán sobre el yunque
con los ojillos cerrados.
Huye luna, luna, luna,
que ya siento sus caballos.
Níno, déjame, no pises
mi blancor almidonado.
El jinete se acercaba
tocando el tambor del llano
Dentro de la fragua el niño,
tiene los ojos cerrados.
Por el olivar venían,
bronce y sueño, los gitanos.
Las cabezas levantadas
y los ojos entornados.
¡Cómo canta la zumaya,
ay cómo canta en el árbol!
Por el cielo va la luna
con un niño de la mano.
Dentro de la fragua lloran,
dando gritos, los gitanos.
El aire la vela, vela.
El aire la está velando.
РОМАНС О ЛУНЕ-ЛУНЕ
ПОДСТРОЧНИК
Луна вошла в кузницу
В кринолине из тубероз.
Дитя на неё смотрит, смотрит
Дитя на неё продолжает смотреть.
В волнующемся воздухе
Луна поводит руками
И показывает похотливая и чистая
свои груди из твёрдого олова
- Беги луна, луна, луна
Если вернутся цыгане
Наделают из твоего сердца
Ожерелий и белых колец.
- Дитя, дай мне дотанцевать.
Когда вернуться цыгане,
они найдут тебя на наковальне
С закрытыми глазами.
- Беги, луна, луна, луна,
я уже слышу их лошадей
- Дитя отстань, не наступай
на мою крахмальную белизну.
Всадник приближался
играя на барабане равнины.
В кузнице - дитя,
глаза у него закрыты.
Масличной рощей подъезжали,
бронза и сон - цыгане.
С поднятыми головами,
С глазами, обращёнными в себя.
Как поёт козодой!
Ай, как поёт на дереве!
По небу проходит луна
Ведёт дитя за руку.
В кузнице плачут,
Вскрикивают цыгане
А воздух по мертвому бдит, бдит,
Воздух по мертвому несет вахту (?)
ПЕРЕВОД ГЕЛЕСКУЛА
Луна в цыганскую кузню
Вплыла жасмином воланов.
И смотрит, смотрит ребёнок.
И глаз не сводит отпрянув.
Луна закинула руки
И дразнит ветер полночный
Своей оловянной грудью,
Бесстыдной и непорочной.
- Луна, луна моя, скройся!
Если вернутся цыгане,
Возьмут они твоё сердце
И серебра начеканят.
- Не бойся мальчик, не бойся,
Взгляни, хорош ли мой танец!
Когда вернуться цыгане,
Ты будешь спать и не встанешь.
- Луна, луна моя, скройся!
Мне конь почудился дальний.
- Не трогай, мальчик, не трогай
Моей прохлады крахмальной!
Спешит запоздалый всадник
И бьёт в барабан округи.
На ледяной наковальне
Сложены детские руки.
Прикрыв печальные веки,
И глядя в глубь окоёма,
Бредут оливковой рощей
Цыгане – бронза и дрёма.
Где-то сова зарыдала
Так безутешно и тонко!
За ручку в тёмное небо
Луна уводит ребёнка.
Вскрикнули в кузне цыгане,
Замерло эхо в горниле…
А ветры пели и пели,
А ветры след хоронили.
ПЕРЕВОД Розовского
Посвящается Татьяне Гурской
Луна протиснулась в кузню
В пышном своем кринолине,
Пацан на нее засмотрелся
И глаз отвести не в силах.
Луна руками поводит,
Чтобы одну за другою
Выпростать так невинно,
Выпростать так порочно
Светлого олова груди
-Луна, беги, беги!
Цыгане вот-вот вернутся
И сердце твое расплавят,
Чтоб мелких монет начеканить
-Мальчик, дай танец закончить.
Когда вернутся цыгане,
Увидят, что мягким ложем
Стала тебе наковальня.
-Луна, беги, беги!
Я храп лошадиный слышу…
-Ах, не мешай мне, мальчик.
Не мни мне крахмальных юбок.
Бьют в барабан равнины
Всадники, приближаясь.
А в кузнице мальчик тихо
Лежит, и глаза закрыты.
Но сами цыгане тоже
В бронзовых снах блуждают,
В тени олив не увидишь
Их глаз, в себя обращенных.
Заслушавшись козодоя
Цыгане не смотрят в небо,
А в небе мальчик с луной-луной
Выделывают коленца.
В кузнице плачут цыгане
И вторит им мертвый ветер.
А в небе танцует луна-луна –
Порочная и живая.
ПЕРЕВОД К.В.
В поддевке из тубероз
луна заявилась в кузню.
Дитя на неё глядит.
Глядит и глаз не отводит.
В воздухе беспокойном
луна поводит руками,
охотно освобождая
свои оловянные груди.
- Луна, уходи скорее! *
Если вернутся цыгане,
пустят они твоё сердце
на кольца себе и на серьги.
-Дитя, не мешай танцу.
Когда вернутся цыгане,
ты будешь на наковальне
спать, и не проснёшься.
-Луна, уходи скорее!
Я топот коней их слышу.
- Дитя отойди, ты мнёшь мне
юбок наряд крахмальный.
Всадник всё ближе и ближе,
бьёт в барабан долины.
В кузнице, на наковальне
дитя** лежит неподвижно.
Бронза и сон -цыгане
рощей оливковой едут,
головы кверху задрали,
глаза ничего не видят.
Как козодой распелся!
Как жалобно он поёт.
Небом проходит луна
дитя за собою ведёт.
Кузницу полнит рыданье -
цыган песня глухая.
Ветер по мертвому плачет.
Плачет, не переставая. |
|
Не из-за авторитета, из-за рифмы таки.)
