В остатках памяти коричневым оттенком,
Под утро проявились контуры добра.
Никак не разберу: то ли друзья в застенках,
Толь женщина под тяжестью ведра,
Наполненного молоком Буренки.
Пришла усталая, и предложила чай попить.
Ну, как так можно, прямо так, спросонку,
О, Аллочка, не мне ль тебя любить.
Не спутаю Ажанову в столетья.
Трудяга женщина, и мысли кувырком.
Светило ей лучами путь осветит,
А я любовь оставлю на потом.
И свет ее мне освещает вирши.
Таких немного в жизни поэтесс.
Пусть ангелы-хранители ее в хлеву отыщат,
С моей души пусть поснимают стресс.
И старый рифмоплет восстанет на колени,
Воздаст хвалу Создателю небес.
И за себя, за сонмы поколений,
И за плеяду добрых поэтесс. |