За дыма хладной пеленой - река, стена дерев в ночи,
Луна в багрово-тихом плаче поменяла нежный лик,
И бледный свет ее манит звезд золотых лучи,
Отсчитывая время и к земле ночной склоняя блик
Так низко, что вершины гор в сиянье погрузились,
И опустились в сон моря и замки, вся планета,
Предметы в сумраке волшебного луча светились,
Потом исчезли под туманы ночи и прелюдье света.
А лунный плед тумана размывают натиски ветров,
Парящих как усердный альбатрос над водной бездной,
Вот струйки пыли водяной стремятся в высь миров
И пропадают в небесах благих, рассыпавшись помпезно,
И благодатнейшим дождем, покинув облаков сиянье,
На землю упадут, дадут ей жизнь и благо процветанья.
Ушла благая осень... Буду ждать тебя нетерпеливо...
Буду наготове. Я чувствую тебя, родная, ты придёшь,
Я стану ждать тебя, как осень златовласую, игриво.
Мне грустно, и горчит вино в бокале. Ты поймёшь.
Часы как молот бьют и время трудно, тяжко, виновато,
Кукушка истерично дразнит появленьем, криком громким
И возвещает время, так стремительно бегущее куда-то.
А может, всё напрасно? Нет, пустое! А любви обломки?
Я продолжаю ждать. Декабрь морозом испугал, спеша.
Курю кальян и пью вино, оно горчит и тает в подсознаньи,
И сигарета не дымит, лишь только тлеет, как моя душа.
Напрасны ли мои страданья по тебе, мои признанья?
На ветке груши за окном чернеет ворон: "Nevermore!"
Кричит, и звук несётся к небесам, тревожа суть спесиво.
Я возмущён, ему не верю: в сердце ставит он клеймо...
Ушла благая осень... Буду ждать тебя нетерпеливо.
Предчувствие тебя во мне блуждает и, вселив надежду,
Даёт мне выжить в осени холодной, сбросившей одежды.
Тебя я жду...
Люблю тебя...
Томление меня одолевает...
И Любовь...
Любовь... |
Спасибо вам за эту прелесть!
Света и Валера!