Перевод стиха американской поэтессы Kelly Cherry
"Lt. Col. Valentina Vladimirovna Tereshkova"
На яблоко похожая, она,
На апельсин, что дарят к Рождеству,
Я так хотела съесть её… До дна
Пусть сок по горлу моему
Струился бы,
Язык чуть обжигая,
И замерзали б зубы и десна,
Какими сладкими я горы созерцаю,
Какой прохладной с неба кажется Двина!
Где тот каракуль исторического фона,
Который внёс меня в такую даль от дома?
Товарищи мои,
Когда я школьницей ленивою казалась,
Сонливой ящерицей средь ташкентских гор,
Мне о победах, о свершениях мечталось,
Тянулись руки сжать винтовку и затвор,
Как метеор, я на ходу ловила всё.
Теперь душа моя утихла, как зимою
Умолкнут степи от заката до зари,
И снег в мозгах моих дрейфует над волною,
И что-то тонет и теряется внутри.
Меня как флаг бессмертный импульс поднимает,
Меня подбросила Нуриева рука,
Из самовара чашку воздух наполняет
И выливается за край…
И кто же знает,
Того, кто белые рассеял облака?
Два дня и двадцать три часа почти
Я вглядывалась в свет,
Просматривая линии как книгу,
И вот он, мой ответ:
Нашла я путь, где время мчится вспять,
Он словно ключ в замкЕ,
Из ночи день рождается опять,
И Солнце…
Он в огне,
Тот первобытный злой туман,
А день - и правда, и обман.
Земляне, слушайте, товарищи земли,
Я моря Чёрного смотрела сокращенье
До капли крошечной, до капельки росы,
А дальше - полное его исчезновенье,
И я могла одним лишь пальцем всё стереть,
Чтоб, Мать-Россия, на тебя одну смотреть,
И целый мир так близок, но…
Опустошенье.
На яблоко похожая, она,
На апельсин, что дарят к Рождеству,
Я так хотела съесть её… Тогда
Подумала, что видеть наяву
Её полезно,
Удовольствие для глаз,
С кусочком мудрости для каждого из нас.
Пусть сок Земли по горлу моему
Струился бы,
Язык чуть обжигая,
И замерзали б зубы и десна,
Какими сладкими я горы созерцаю,
Какой колючей с неба кажется Двина!
© Солнцев П.В.
* * *
Оригинал:
It looked like an apple
or a Christmas orange:
I wanted to eat it.
I could taste the juice
trickling down my throat,
my tongue smarted,
my teeth were chilled.
How sweet those mountains seemed,
how cool and tangy, the Daugava!
What scrawl of history
had sent me so far from home? . . .
When I was a girl in school, comrades,
seemingly lazy as a lizard
sprawled on a rock in Tashkent,
I dreamed of conquest.
My hands tugged at my arms,
I caught flies on my tongue.
Now my soul's as hushed as the Steppes on a winter night;
snow drifts in my brain, something
shifts, sinks, subsides inside,
and some undying pulse hoists my body
like a flag, and sends me up,
like Nureyev.
From my samovar I fill my cup with air,
and it overflows.
Who knows who scatters the bright cloud?
Two days and almost twenty three hours
I looked at light,
scanning its lines like a book.
My conclusions:
At last I saw the way
time turns,
like a key in a Lock,
and night becomes day,
and sun burns away the primeval mist,
and day is, and is not.
Listen, earthmen,
comrades of the soil,
I saw the Black Sea shrink to a drop
of dew and disappear;
I could blot out Mother Russia with my thumb in thin air;
the whole world was nearly not there.
It looked like an apple
or a Christmas orange:
I wanted to eat it.
I thought, It is pleasant to the eyes,
good for food,
and eating it would make men and women wise.
I could taste the juice
trickling down my throat,
my tongue smarted,
my teeth were chilled.
How sweet those mountains seemed,
how cool and tangy, the Daugava!
© Kelly Cherry |
