Ах, Емеля, Емеля, Емеля!
Не твоя, видать, вышла неделя.
Ты попался Яге на крючок,
Но пока мы об этом молчок.
Распушил хвост, как глупый павлин.
Для девицы открыл магазин
Всё по щучьему повелению,
По её желанию и хотению.
Сам в атлас дорогой обрядился
И духами до пят весь облился.
Так она растревожила душу.
Эй, Емеля, опомнись, послушай!
А девица вокруг него скачет
— То смеётся, то в голос заплачет.
Надарил он подарков ей горы,
Красота — её дивные шоры.
Вот уже и в избушку вошли,
Дух тяжёлый в ней был конопли.
По углам расстилался дурман,
Всё кричало: «Емеля — обман!»
А девица к нему прижималась,
Не напрасно, похоже, старалась.
Стала в губы его целовать
И влекла всё туда, где кровать.
А на ней возвышались подушки,
На накидочках кисти и рюшки.
Но Емеля нахмурил лицо: «Погоди!»
— И сбежал на крыльцо.
Ветер мысли его остудил.
Что он в этой избушке забыл?
Очень лихо она окрутила,
Красотою своей отравила.
А девица за ним на крыльцо,
Обняла и прижалась лицом.
«Что случилось, родимый, с тобою?
Я признаюсь, обиды не скрою.
Посмотри на меня, полюбуйся.
Я твоя. Не робей, не тушуйся».
И тихонько в избу его тянет,
Её голос манит и дурманит...
|
