Я Ночь июньская, окутала деревья и кусты тревожно,
На озерной воде задвигались чудесно блики в ожиданьи
Благого вечера, который бархат свой снимает осторожно,
Его зовут цветы и травы, что поникли снова, и с желаньем
Укрылись все деревья призрачным туманом до корней,
А теплый воздух движется, и аромат цветов уже сильней.
Мелодией чудесной плещут волны, устремляясь в высь играя,
Сознанье одурманив, разум, улетая ароматами цветов и трав,
И тихий, нежный стон летит с движеньем праведности рая,
Былинки трав зеленых светом Поднебесья и шитьем собрав
Обьял немОтой безмятежно всю округу, убаюкав песенкою нас.
Но в темноте ночной мы видим бахрому на веточках сейчас.
Лучи Светила обрамляют все в округе лишь одной утехой,
Тьма исчезает, и с надеждой появиться мне уже мечтает,
А звуки громкие, небрежно утихая, вновь возникнут эхом,
В печаль погрузятся, в тоску своей любви и вдруг растают,
Движение замедлив для томленья в радость благу и очам,
Деревья все стремятся к вдохновению во сне не по ночам.
Иллюзий грёзы всю природу в цепи закуют в тиски блаженно,
Потом вспорхнут и улетят жужжа, как пчелы из моей наяды,
Сияя тем величием надменным, призрачно, нестранно, бренно
Роняя на траву красу земную и даря пленительных взгляды.
Из тени деревьев вдруг возникла странно женщина и смело,
Свои одежды ливнем шелковым сняла с блаженства тела.
Я Ночь июньская, окутала опять деревья и кусты тревожно,
Что спят уже давно, не сняв свой бархат крайне осторожно, |
