Она гуляла в поле чистом,
Приехав в дальнее село,
И там влюбилась в тракториста.
О, как же им не повезло!
Она стихи ему читала,
Превысив всяческий предел.
И до того его достала,
Что он убил её и съел.
Отравлен страшным этим ядом
Он, поминая чью-то мать,
Окинул мир безумным взглядом,
И тоже начал сочинять.
И вам расскажут старожилы:
Прошло немало зим и лет
С тех пор, как стал нечистой силой
Несостоявшийся поэт.
Когда в селе поют подруги,
Отведав вкусного борща,
Он тенью бродит по округе,
Стихи невнятно бормоча.
Она была столичной штучкой
Она была столичной штучкой.
Приехав в дальнее село,
везде бродила с авторучкой –
стихи писАть её влекло.
Она без продыху писАла
их в свой потрёпанный блокнот.
И всё ей мало было, мало…
Вдруг видит: тракторист идёт.
Она немедленно влюбилась
любовью страстной в молодцА.
И сердце женское забилось,
как после крепкого винца.
А тракторист тот был не промах
и враз повлёк её в кусты,
сказав ей, что, мол, сексодромов
таких и не видала ты…
Она немедля согласилась,
мол, я с тобою хоть куда,
и потихоньку прослезилась:
вот и зажглась её звезда!
Но перед тем, как ей отдаться
мужчине в зарослях ольхи,
сказала, будем, мол, сношаться,
но прежде я прочту стихи…
Из сумочки своей достала
заветный толстенький блокнот…
И два часа стихи читала
на фоне сдержанных зевот.
И снова сумочку открыла,
мол, у неё стихов полно …
На этом всё, сказал верзила.
Стихи твои, имхо, г…но!
И задушил он поэтессу,
и бабы говорят, что съел
без жалости и политесу.
Такой вот вышел беспредел…
И что-то с ним потом случилось,
он заговариваться стал.
Сознанье, видно, помрачилось…
С лица сошёл он, исхудал.
Сидел с похищенным блокнотом
ночами в зарослях ольхи
и тихо бормотал чего-то,
предположительно, стихи…
Pan Kowalski
Один психолог умудрённый
Таким исходом удручённый
Сел за компьютер поскорей,
И в диссертации своей
Упомянул он этот случай.
Мораль ясна: других не мучай,
Когда стихи попрут волною.
А то отправишься в жаркое...
Ohmygod
Что б понимал психолог этот
в святой поэзии красе?
Никак в поэзию не въедут
психологи. Безмозглы все!
А диссертации кропают!
И невдомёк им всем понять:
Поэзия – она без края…
Она литературе Мать!
А так же и Отец, наверно…
Попробуй, в рифму уложи,
причём доступно, достоверно,
и чётким ритмом всё свяжи –
и про любовь, и про пейзажи,
и про события в стране,
чтоб всё красиво, чтоб без блажи
и без стремленья к болтовне.
Pan Kowalski
Жизнь всё время порождает смех и слёзы.
И писать о них не надо слишком сложно.
Если выбросить всё лишнее из прозы,
То останется поэзия. Возможно...
Они его в себе взрастили... но для этого нужно было очень любить Бога,
и не порывами... они имели в себе вечно горящий сердечный огонь и
хранили его...
Меня воспитали материалистом, хотя бабушка Марина, у которой я провёл почти всё своё детство, была чрезвычайно набожной. Её неоднократные попытки приблизить меня к Богу, увы, не увенчались успехом...
Это точно... Не осмеливаюсь привести отрывок из воспоминаний
Митрополита Антония (Сурожского). Будет время, почитайте о нем...
наш современник... удивительный человек был — прост в обращении
и велик умом и сердцем... потомок Скрябина, отец дипломат...
Возможно, в заметках опубликую. Благодарю, что напомнили, Юра!..
В раю,наверно, поэтесса.
Такие муки приняла...
сожрал ее без политеса,
И даже- без лаврового листа!
А надо было маргиналу
стихи читать уже потом!
Она не знала, и добычей стала.
А тракторист-почти с ума сошел.
Такая вот случилась драма.
Мораль-Пусть знают дамы-
Когда, кому свои стихи читать!
Не стану больше продолжать.
