Сквозь дым, застилающий землю глухой пеленою,
Сквозь чёрный туман, занавесивший вёрсты вокруг,
Вперёд продвигаются мощной сплошною стеною
Ватаги орудий в прицеле недружеских рук.
Огромные орды идут неотвратно, упрямо –
Пехота за артподготовкой спешит наступать.
За нами как будто разверзлась невидимо яма,
Готовы мы насмерть сражаться за каждую пядь.
Сошлись два полка, как два тигра в бою за добычу,
Обстрелы, осколки гранат, автоматов пальба.
Такой на войне уж сложился давненько обычай:
К любому исходу свестись может эта борьба.
И каждый из этих полков так отчаянно бился,
Был целостен как монолит. Помощь тут не зови,
Ведь вдруг монолит, как от взрыва, стремглав расщепился:
И стенка на стенку сменилась на ряд визави.
И мой автомат, как назло, почему-то заклинил,
А ряд визави только ширился, словно каскад.
Таких, как сейчас, устрашающих, давящих клиньев
На озере Чудском не строилось веки назад.
У каждого личный противник. Я даже не видел,
Как мой на меня наскочил, будто раненый зверь.
Я мысленно всех перечислил, кого я обидел,
Кому что-то должен сказать. Да уж поздно теперь.
Но вдруг мои мысли прервал удивительный случай:
Парнишка нациста отвлёк от порыва атак.
А думал секунду назад, будто я невезучий
И с жизнью проститься придётся в столь юных летах.
Я знаю его, удалого, вихрастого Вовку,
Который на фрица сейчас неотступно идёт
И целится в сердце ему, наставляя винтовку, –
Не каждый у нас в разнарядке имел пулемёт.
Но «Шмайсер» покруче, он в лапах у злобного фрица,
Который в свой выстрел вложил злость и лютый запал.
И Вовка отважный, едва ли успев удивиться,
Как будто подкошенный, замертво навзничь упал.
Меня не заметили. К Вовке, лежащему в яме,
Я полз по дороге окольной, где множество мин.
Мы с Вовкой вовек никогда не бывали друзьями,
Скорее напротив: всегда враждовали мы с ним.
Влюбились когда-то в одну удалую дивчину,
Была она первой красавицей средь наших сёл.
Но мне оказалась дивчина тогда «не по чину»,
А Вовка, хоть ровня по званию, лучше во всём.
Играл на гитаре и пел, танцевал, анекдотил,
И классику, словно артист, вдохновенно читал,
Везло ему в картах, в любви, на рыбалке, охоте –
Конечно, такому, как он, я, простак, не чета.
Красавица сердце ему отдала без оглядки.
Но их разлучили. Ребята теперь на посту.
Другая уж строит ребят в боевые порядки,
Другую ту Родиной звали – разлучницу ту...
Дополз я до Вовки в каком-то смятении жутком,
В пластунский свой путь я вложил всю возможную прыть.
Попробовал рану закрыть наспех сделанным жгутом.
Но поздно. И только глаза ему смог я закрыть.
От пули избавив меня, сам её не избегнул,
Лежал предо мной он. Я был так отчаянно зол.
Я жизни готов обменять наши. Бедный я, бедный.
Но так получилось: впервые его «обошёл».
Сквозь дым, застилающий землю глухой пеленою,
Сквозь чёрный туман, занавесивший вёрсты вокруг,
Как будто бы в чистой росе, что прозрачна весною,
Отчётливо видно, кто враг, а кто всё-таки друг. |
