Ну и пусть морщинится лицо
И года в дугу согнули спину,
И корнями, намертво, кольцо
В палец мой вросло, став с ним единым.
Полиняли синие глаза,
Обретя осеннюю бездонность,
И всё чаще памяти слеза
Обжигает нерва оголённость.
Истину, что не всегда бела,
Хоть и не хочу, но принимаю
Потому, как ясно понимаю,
Что земля чудовищно мала.
Что бессмертье тела – смерть планеты,
А бессмертье душ - её расцвет.
Всё же уходя, я, две монеты,
Брошу в море, так велит примета,
Чтоб вернуться через сотню лет. |
