Свет обозначил выход на свободу.
Я вышел, а точнее был исторгнут,
Слезинкою горючей с глаза смо̀ргнут,
Не портить дабы вид глазам в угоду.
Глаза глядят на жизнь сквозь упоенье
Восторгом чувств, где плоть всему начало.
А тут слеза... иль небо хмурым стало,
Природа завершает гимнов пенье?
Родитель полагал, что дарит счастье,
Свою лелея волю и угоду.
Не думал он в экстазе про погоду,
Про то, что жизнь не вёдро, а ненастье.
Движение времён необратимо,
Блеснув слезинка в почву жизни пала.
Избыв себя она… глазами стала,
Другими, – ими зримое следимо.
И снова свет, теперь ему маячит.
Не прячься, не пытайся уклониться,
В тепле укрыться, в уголок забиться.
Шагать по жизни труд не нами начат.
Какую не сочтёшь, познав невзгоду,
Очередные пережив ненастья,
Не испросив у разума согласья,
Мы слёзы-жертвы гоним в непогоду.
Нас не спросили, так и мы без спроса
Плодим потомство отметя сомненья,
Презрев судеб грядущие решенья,
Смирившись с безысходностью вопроса.
|
Выход есть и есть на всё ответ у Бога.
Нет ответа там, где не было спроса,
У Вселенной поучись хоть немного.
Пусть душа и запелёнута в тело,
Но рассудок Богу всё же подвластен,
Чтобы чернь не нарекали мы белым.
В понимании есть высшее счастье.