В душе гуляет суховей
Нет от него, увы, спасенья
Видать то божье повеленье
И голос с хрипотцой: "Забей".
Тебе не выбраться из ямы.
Ты сам себе её копал,
Твои не исцелимы раны
Ты как глухарь в силки попал.
Прими и усмири гордыню,
Ты, знаешь, что гордыня грех
Душа твоя ушла в пустыню
Расколот стойкости орех.
Ты так гордился им. О! Боже
Всем говорил, что ты кремень.
К себе не хочешь быть построже?
В движеньях появилась – лень.
Ну кто теперь, скажи на милость
С тобой захочет говорить?
В лице твоем одна унылость,
Я знаю, что нельзя винить,
Того кто потерял везенье,
Стал резок, даже грубоват.
Вглядись в свое ты отраженье
Ему на врядли будешь рад.
Но выход есть, ты это знаешь,
Давай заключим договор.
Меня ты в сердце принимаешь,
Чтоб я не влез в него как вор.
Обсудим все твои запросы,
Уладим все твои дела.
Исчезнут на тебя доносы
Что? Ты не знал? Друзьям хвала.
Писали и тебя клеймили:
Что бездарь, нет в тебе огня
И за глаза тебя хулили,
В глаза смотрели и любя.
Тебя елеем покрывали,
Пророчили большой успех,
И ублажая говорили,
Что ты в поэмах лучше всех.
А ты давал всем им советы,
Наброски будущих поэм.
Как ошибаются поэты,
И попадают в рабство плен.
И ты увы не исключенье
Все пыжился в ночи, кропал,
А все твои стихотворенья,
Имеют слабый номинал.
Но ты поверь я обещаю,
Что станешь ты как Крез богат
В тебе участье принимаю,
Скажи: "Согласен. Чудно! Брат".
Все сделаем без суеты
Перо, чернильница для крови
Все добровольно хочешь ты
Укол кинжалом, нет без боли.
Вот здесь свой палец приложи,
Пребудет да с тобою Муза.
Да аккуратней, не спеши,
Скрепим вином успех союза.
С глотком последним он пропал
Ужасно голова болела.
Похмелье, я им не страдал,
Но больно так печать горела.
Похоже это все не сон,
Перо, чернила, удар шпаги.
В ушах гремел ужасный звон,
Который не вселял отваги... |
