Был душный август, год Овцы,
Наивен и немногословен.
Шли вереницей мертвецы,
По радио звучал Бетховен.
У пулеметного гнезда
Селяне продавали солод
И безымянная звезда
С орбиты падала на город.
Мы говорили о любви,
А ты ждала прикосновений
И нас кусали муравьи
За обнаженные колени.
Хотелось пива и дождя
И в суете сирен пожарных,
Портреты мудрого Вождя
Белели на столбах фонарных.
Ты обожала крепкий ром,
Курила дурь, ругалась матом,
Я был тогда уверен в том,
Что дед твой точно был пиратом.
Я был наверное влюблен,
Но это не казалось важным
И в тень твоих больших знамён
Я приходил с флажком бумажным.
Не знаю, кто нас Там хранит,
Но к ним осталась только жалость
И солнце, что ушло в зенит,
Как будто в белый карлик сжалось.
Шли по дорогам мертвецы
И радио играло где-то,
Горели избы и дворцы,
Был год Овцы, кончалось лето.
|
