СОСТРАДАНИЕ К СЕБЕ
Джеймс Крюс
Впервые мы с подругой рассмеялись,
когда услышали от нашего учителя медитации,
вполне взрослого человека: называйте себя любимая.
Он положил руку на сердце, чтобы проиллюстрировать,
как мы тоже можем стать более нежными с собой
и с нашими фривольными мозгами.
Прошли те времена, когда мы сидели на подушках
со скрещенными ногами, едва сдерживая смех,
но сегодня я снова оказалась сидящей на полу,
не чтобы помедитировать, а просто уговаривая себя
успокоиться, называя себя любимой.
Я подумала о своем муже, сидящем на кушетке
с ноющими суставами и лихорадке
от укуса клеща - что если ему никогда не станет лучше? -
и об угрозе новых лесных пожаров,
и о возможном уходе Гольфстрима в глубину,
потом вспомнила, что через несколько минут,
мне нужно спуститься в подвал и опустошить
ведро, которое я поставила под протекающей трубой -
и это не удастся исправить до следующей недели.
В самом деле, как же быстро наше тело начинает разрушаться
и опустошать свои тайны в воздух? О, дорогая, сказала я себе
— на этот раз без следа иронии или ханжеского стыда —
прикоснувшись рукой к собственной груди,
как к груди совсем другого человека.
И это был странно утешающий жест,
несмотря на все очевидные факты.
SELF-COMPASSION
James Crews
My friend and I snickered the first time
we heard the meditation teacher, a grown man,
call himself honey, with a hand placed
over his heart to illustrate how we too
might become more gentle with ourselves
and our runaway minds. It’s been years
since we sat with legs twisted on cushions,
holding back our laughter, but today
I found myself crouched on the floor again,
not meditating exactly, just agreeing
to be still, saying honey to myself each time
I thought about my husband splayed
on the couch with aching joints and fever
from a tick bite—what if he never gets better?—
or considered the threat of more wildfires,
the possible collapse of the Gulf Stream,
then remembered that in a few more minutes,
I’d have to climb down to the cellar and empty
the bucket I placed beneath a leaky pipe
that can’t be fixed until next week. How long
do any of us really have before the body
begins to break down and empty its mysteries
into the air? Oh honey, I said—for once
without a trace of irony or blush of shame—
the touch of my own hand on my chest
like that of a stranger, oddly comforting
in spite of the facts.
Copyright © 2021 by James Crews. Originally published in Poem-a-Day on November 17, 2021, by the Academy of American Poets.
|