Не злопамятны мы. Просто памятливы.
В вековом нашем русском синодике
Есть ещё один повод отныне. Клятые,
Щиро, матами вашими-перематами,
Факельными вашими "святами" -
Мы для вас, бандерлогов, не Родина.
Вы дерьмом исходили - мы скалились
На желто-синее ваше убожество,
Заскорузлым пальцем крутя у виска
Со снисходительностью москальскою.
Скрепы общие в начале Руси искали.
Вы ж, как братья, на нас похожие.
Но когда не дерьмом уже, трупным запахом
Потянуло от вас, шелупонь галычанская,
Когда с вашей идейкой затхлою,
Понуждаемы янки, чарли да ляхами,
Под нацистскими СУГСовзмахами
Вы пришли на Донбасс в первый раз, мы смолчали...
И молчали. И переглядывались,
Ждали - схлынет, развеется пена фашиствующая,
И лечение горькое всё откладывали,
Пока вы, не скупясь, засыпали снарядами
Землю русскую многострадальную
И людей, ценой жизни её выстрадавших.
Но пришло время. Прах сожжённого Куликова поля
И растерзанных тел донбасских детей воззвал.
Мы очнулись: пеняйте, жовто-блакитные сволочи.
Переполнилась чаша людского терпения болью.
Кончились увещеванья слова.
Пусть сожмутся от страха анальные жомы
до сеченья калибром пять-сорок пять -
у каждого из науськаных, до зубов вооружённых,
у каждого из вирусом "славанации" пораженных,
личный убитым имеющих счёт. Встать!
Суд идёт. Как и должно, суровый и неотвратимый.
Кровью невинных измаранные, знайте, найдём.
За стариков. За детей. За родителей. За любимых.
За отчий дом жизнь отдав, мёртвые сраму не имут.
А русаки не сдают побратимов.
Скачите, мрази, кто дальше успеет. Мы идём.
|