Мне жаль небосвод этот синий, жаль землю и неба осколки — мне страшно, что сытые свиньи страшней чем голодные волки.
(Игорь Губерман)
Про отца
Как трудно гуманным прожить в этом мире жестоком,
ведь тем, кто рожает, со смертью вовек не смириться.
Всплывают из прошлого горечью строк некроло́ги, –
опять-таки с ними — надгробья, портреты и лица…
И в о́бразах этих, скользящих в рефлексиях ясных,
воскреснет какой-нибудь давний, особенный случай,
калечащий разум весьма сокрушительной встряской,
что станет постфактум залогом судьбы неминучей.
Я помню про детство… Отца, что так редко смеялся,
он был пацанёнком во время Великой — Священной,
бесчинства тех лет не позволит стереть актуальность
того, что их ПРАВДА со временем станет мишенью.
Война изжевала его образи́ной "разруха и голод"
и так изгалялась, что тот распухал в форме шара, –
попал в лазарет, до беспамятства был там исколот,
а ночью звал мамку в бреду неотступных кошмаров...
Потом он рассказывал до́чам, что мир, мол, ни чёрный,
ни белый...что он испещрён мириадами серых оттенков...
Всегда жил достойно — не гнулся фигля́ром ковёрным
и знал понаслышке про ки́пиш в менто́вских застенках.
Однажды УЗНАЛ... Но попал туда чисто случайно —
какой-то свидетель ошибся, назвал опера́м не то имя,
и бил его в челюсть бухо́й и вальяжный "волчара",
пока "не́кто добрый" не сделал "очняк" с анонимом...
Я помню то утро, когда он пришёл после "трёпки",
я помню тот хо́ррор…Он тихо сказал: хулиганы, –
щадил "идеалы" и мой "статус кво" филантропки,
прошло много лет, и всю ПРАВДУ поведала мама…
Тогда он пал духом, – почти перестал улыбаться,
лишь годы спустя осознали мы бремя последствий,
скрывала и мама, с какой обречённостью адской
он горестно плакал...как тот пацанёнок из детства...
Мы взрослыми стали, разъехались в разные страны,
весьма погрузившись в проблемы, дела и заботы,
а он, словно чувствуя смерть, – вот ведь странно! –
приехал проститься со все́ми всего за полгода
до дня, как его…папы нашего…больше не стало, –
а я поняла: всем нам су́жден "предательский выстрел",
и сей прецедент не зависит от мест проживаний
всех тех, кого про́чат в каратели- наци- фашисты.
Всех тех, кто крои́т изуверски и жизни, и судьбы,
не зрят берегов в их стремлении всё испоганить,
уверенных в том: произвол, беспредел неподсудны,
однако их ждёт Высший суд и постыдная память
за боль, переживших циничную гнусность войны,
за бесстыдную ложь об убитых в кровавых боях, –
и в грядущих веках будут отпрысками оттеснены
иссохшимся прахом в своих родословных ветвях.
Берсе́рки и варвары...монаршая власть...депутаты,
напротив — народ. Все — простые и тихие люди.
И что за шиза́ — беспрестанно искать виноватых,
а после гноби́ть их достоинство явно-подспудно?!
Известна судьбина прислужников и царедворцев,
на небесах учтено и что с венценосными ста́лось,
и в тех манускриптах навек назиданием вмёрзла
келейно-хлысто́вская халде́я Распутина ярость.
Послесловие:
Баста — Сансара И с ним — Д.Арбенина, A.Ф.Скляр, С.Бобунец, SunSay, Ант (25/17) и Скриптонит
Стих про папу Мальвины Матрасовой читают МашаМатвейчук и Мелия Ализаде
Девочке три, она едет у папы на шее. Сверху всё видно совсем по-другому, чем снизу…
* ста́тус кво́ (от лат. status quo ante bellum — положение, которое было до войны) — положение, существующее или существовавшее в какой-нибудь данный момент. ** берсе́рк (др.-сканд. berserkr) — в древнегерманском и древнескандинавском обществе воин, посвятивший себя богу Одину, перед битвой берсерки приводили себя в состояние повышенной агрессии, в сражении отличались неистовостью, большой силой, быстрой реакцией и нечувствительностью к боли.
Сейчас есть две популярные версии расшифровки слова берсерк. Вторая часть слова (-серк) трактуется специалистами однозначно — это «рубашка». А вот с первой частью (Бер) есть расхождения. Наиболее вероятной расшифровкой служит слово «медведь». Но есть альтернативный вариант расшифровки. Слово «берр» в переводе означает буквально «голый». Если во время боевых действий ценность берсерков не вызывала сомнений (их можно в определенной мере сравнить с современным спецназом), то в мирное время соотечественники относились к этим воинам с большой опаской. Вопреки общепринятому мнению, викинги не занимались исключительно набегами. У них имелись поселения, в которых скандинавы вели натуральное хозяйство. Обычные викинги неплохо умели хозяйствовать, чего нельзя было сказать о берсерках. Эти люди умели только воевать и в мирное время нередко превращались в отщепенцев общества. Самым популярным объяснением поведения берсерков в бою является употребление ими настоя из мухоморов, или поедания самих грибов, непосредственно перед сражением. Действительно, мухоморы способны вызвать у человека чувство эйфории и собственной неуязвимости. Но превышение дозы способно убить человека. Вторая популярная версия сводится к психическому заболеванию наподобие эпилепсии. Здесь можно вспомнить о состоянии «амок» у жителей Индонезии. Это возбуждение перед боем (а иногда и просто так) достигалось без помощи наркотических и психотропных средств и считалось у местных жителей психическим заболеванием. Сейчас уже никто не скажет, когда исчез последний берсерк. Можно только предположить, что их исчезновению способствовали законы, принятые против берсерков, а также распространение в скандинавских землях христианства с его заповедью «не убий».
