Чарльз Буковски. Японская жена

О. Боже, сказал он,
японки - настоящие женщины,
они не забывают кланяться и улыбаться,
прикрывая раны,
нанесенные им мужчинами,
а вот американки убьют вас,
разорвав, как абажур,
забота американок стоит
меньше копейки,
они сошли с рельсов,
они чересчур нервозные,
чтобы творить добро:
всегда хмурые, с болями в животе,
разочарованные, переутомленные,
но Боже, сказал, японки:
была у меня одна.,
я вернулся домой, а дверь была
заперта
и когда я вломился внутрь,
она выхватила нож для хлеба
и загнала меня под кровать,
и пришла её сестра,
и они держали меня под кроватью
два дня,
и когда я наконец вышел,
она не упомянув адвокатов,
просто сказала:
"Ты больше никогда меня не обидишь"
и я не обижал её, но она умерла у меня
на руках
и умирая, сказала: "Сейчас ты уже
можешь меня обижать",
и я обидел,
но знаешь, мне стало хуже,
чем когда она была жива,
не стало ни её голоса, ни ножа,
ничего, кроме маленьких
японских гравюр на стене,
со всеми этими миниатюрными
человечками,
сидящими у красных рек
с летящими зелеными птицами,
и я снял их, повернув изображениями
вниз,
и упрятал в комод
со своими рубашками,
и это было в первый раз,
когда я понял,
что она мертва, хотя я её и похоронил,
однажды я снова извлеку их всех,
всех этих смуглых, маленьких человечков,
счастливо сидящих у своих мостов, хижин,
но не сейчас,
пока нет.

Послесловие:

The Japanese Wife

O lord, he said,
Japanese women, real women, they have
not forgotten bowing and smiling
closing the wounds men have made;
but American women will kill you lije they
tear a lampshade,
American women care less than a dime,
they've gotten derailed, they're too nervous
to make good:
always scowling, belly-aching, disillusioned,
overwrought;
but oh lord, say, the Japanese women:
there was this one, I came home and the door
was locked and when I broke in she broke
out the bread knife and chased me under
the bed and her sister came and they
kept me under that bed for two days,
and when I came out, at last, she didn't
mention attorneys, just said, you will never
wrong me again, and I didn't;
but she died on me, and dying, said, you can
wrong me now, and I did,
but you know, I felt worse then than when
she was living;
there was no voice, no knife, nothing but
little Japanese prints on the wall,
all those tiny people sitting by red rivers
with flying green birds, and I took them face
down in a drawer with my shirts,
and it was the first time I realized that she
was died, even though I buried her;
and some day I 'll take them all out again,
all the tan- faced little people sitting happily
by their bridges and huts and mountains-
but not right now,
not just yet.