1
Я куда-то зашел, куда не надо,
как-то стежки-дорожки сговорились:
мы его в эту чащу, где деревья
красоты несказанной – инда страшно,
мы его в топь болот, где не утонет, –
сапоги промокнут, да, и весь сопреет, –
но грязн вылезет, сплюнет, чист утрется.
Мы его к потайным приучим лазам,
между сросшихся чащ пусть обдирает
по бокам кожу, лишнюю одёжу –
выйдет бос, выйдет наг, устал, полУмертв.
Я не худший ходок по этим дебрям,
но дыханье сбивается. Казалось б,
этой прорвой лесного кислорода
только легкие тешить, врачевать их
после воздуха-яда городского,
а того и гляди удушьем хватким
подавлюсь, посинеть в корнях устроюсь
того дуба, что в здешнем лесе держит
небеса – невеликая работа,
ибо небо тут низко, серовато,
будто даже не небо, потолок, высь,
а изнанка моста, навеса – ходят
сверху ангелы, гнутся половицы.
2
Дороги-то наши не коротки, не длинны,
дороги-то наши не извилисты, не прямы.
Вон:
пустошь совиная – ух да ух,
соснами, осинами – рух да рух –
к ней идти трясинами – мух-то, мух! –
тропами лосиными – плюх да плюх.
Дороги-то наши не коротки, не длинны,
дороги-то наши не извилисты, не прямы.
Семь верст – топ-топ правая нога,
семь верст – топ-топ левая нога,
до заячьей расщелины,
до кроличьей развилины,
до русаковой загогулины,
до беляковой провалины.
Дороги-то наши не коротки, не длинны,
дороги-то наши не извилисты, не прямы.
А как мозоли намнешь, так повороти нос
туда, где дуб шумит стоерос,
где под ним цвет кишмя медонос.
У дуба камень стоит, как поставил его камнетес,
а на камень кто-то знающий надпись таку нанес:
"Направо пойдешь – комонь сгинет,
налево пойдешь – ворон кости твои раскинет,
а прямо идти – так камень, и нет сквозь него пути,
а назад оглянись, где шел, – сюда не пройти ни в жизнь,
пролегла там теперь бездна вниз".
А ты – ни взад ни вперед,
ни сразу, ни в свой черед,
ни влевь, ни вправь,
ни жив, ни навь,
ни на запад какой, восток,
ни в какой промеж них искосок;
а иди куда хошь,
а как дойдешь,
так сразу поймешь,
что об этих путях-дорогах никак не соврешь.
А дороги-то ваши по расстояниям как понимать?
Если ползти ползком – так день с часком,
если идти пешком – то два с шажком,
если бежать бегом – все три с прыжком,
если на коне скоком – я и не знаю сколько,
а если сиднем засесть – так тут всё и есть.
3
Лес, средняя полоса,
не случаются чудеса,
исхожена грибниками
каждая пядь, слышится
лай собачий,
отовсюду запах жилья,
не заблудиться, – так что ж я
так заплутал,
хоть садись вой, плачь тут?
Спотыкаясь шел,
головой тяжел,
надышался чем
в этой гуще, мгле –
мысли спутаны,
тропы – тут они,
тошно, сердце вон
с горла просится,
комарье гудит,
рядом носится.
Вышел, места знакомые,
я здесь бывал когда-то.
Кто здесь? –
В деревьях шорох,
ветром ветвей ответствуют.
Кто здесь? –
"Какая те разница? –
слышится в ихнем шепоте. –
Зашедшему сюда все едино:
лес, пестрота деревьев, топь.
Думаешь, Подмосковье всё?"
Вижу – изба, я к ней давай,
в двери ломлюсь – шатаются,
хлипкие. "Есть живой тут кто?" –
в крик кричу. Слышу – шаркают
к двери, с замками возятся,
отворяют.
– Ты кто?
– Иван-дурак.
– А я здесь давно хозяйкою.
Аль не признал, любимый мой?
– Ты?
– А кому другому быть…
4
Здравствуй, Ваня, рада встрече,
сколь плутал твой путь далече!
Завела тебя сюда,
чай, удача, не беда.
А узнал, так не стесняйся,
разувайся, раздевайся.
Ну, обнимемся, мил друг,
я готова для услуг.
Расскажу, где меч булатный,
где в Россию путь обратный,
мертвых как расколдовать,
с волком бурым совладать.
Как с Кощеем-братцем сладить,
как тоску-тугу спровадить,
девку как приворожить,
милолику погубить.
Научу, как обратиться
птицей соколом, пуститься
лётом, ветром над землей,
Ужом ползть как под травой.
Ешь, пей, мой ходок усталый!
Я с тобою стопкой малой
водочку за здравье пью –
пей за красоту мою.
Ночка темная настала,
на двоих тоска напала –
полюбиться бы часок,
пока темен, глух восток.
5
Он
Вот и я, кровь темна – жижа холодная,
будто не человек. Кто? Сам не знаю кто–
тварь живая пока, принятый с почестью
всякою здешнею нечистью.
Она
Слова, клятвы твои скопом сбываются.
Помнишь, счастье свое чаял во мне найти?
Да и вечной любви не испугался ты.
Вот она – здесь, сейчас, со мной.
Он
Заклинаю тебя чувством оставшимся:
ворожить перестань – слишком сбываются
заклинанья твои, звезды, сведенные
с неба, слепят в упор меня.
Она
Я тебя, ты меня – что нам считаться-то,
темной, блудной чете, счастьем отмеченной?
Ты – мужчина мой, я – вот, твоя женщина.
Ведь пришел ради этого.
Он
И на что я тебе? Сказочка: битого
на загривке везет бивший, калечивший.
Отпусти, нет с меня толку, любви к тебе,
бесталанный я, конченый.
Не восставить меня к жизни – на кладбище
отправляйся, с могил требуй покойников,
оживи, если есть к делу опасному
редкий дар и охота есть.
Она
Все мы полуживем. Ты, что ль, один такой,
кто на каждом шагу, хром, спотыкается?
Вот так и мы с тобой вместе повалимся,
чтоб тепло, чтоб уютно нам.
6
Так и зажили с тобой счастливо и на славу,
отгородились тыном и лесом по всей округе,
стали страхом чащобным – обходят нас, не по нраву
другим любым то, что мы шли-нашли друг в друге.
Ты хоть ясно кто – но и я духом нерусским тут
весь насквозь пропах. – "Что, погубила молодца? –
смеется. – Ты что же, такой погубленный,
пьешь-ешь в три горла и всю ночь что со мною делаешь?"
|
